Исполнилось мне тут между делом 13 февраля 33 года. Первую рюмку за это дело я по инициативе Льва Вольковича Россошика поднял в 22.01 по туринскому времени 12 февраля - то есть в 0.01 13-го по Москве. Оперативно, да? И звонок от Гескина Владимира Моисеича последовал тут же. Казалось, праздник начался.
Зато знаете, когда была поднята и опрокинута внутрь рюмка номер два? В итальянском ресторане с бригадой "СЭ" и примкнувшим к ней моим лучшим другом, шефом отдела спорта "МК" Лехой Лебедевым в пять минут первого 14-го февраля по туринскому времени. В силу производственной необходимости за весь день рождения не нашлось ни минуты на законное расслабление. Массовое прибытие наших родных хоккеистов заставило забыть о собственных интересах.
Поздравлений, правда, хватало. В 9 утра (будильник был заведен на 9.30) в дверь моего номера в журналистской деревне постучали. Это был Саша Зильберт, мой друг, а по совместительству - один из боссов "Советского спорта". Да, представьте, бывает и такое. И, несмотря на полчаса украденного сна, я был ему рад. Так вот, вышеуказанный г-н Зильберт, для начала повторив свой извечный слоган: "Подарок должен быть большим и ненужным", заявил: "Поскольку большого подарка у меня нет, дарю тебе настолько ненужный, насколько это вообще возможно". И торжественно вручил майку с символикой "Советского спорта".
Минут через пять явился один из коллег, чье имя не хочу оглашать. Он принес бутылку "Чивас Ригал" и две рюмки. Пить в такое время суток, после пяти часов сна и перед дьявольской многочасовой работой я отказался наотрез, при этом поблагодарив за заботу. Может, и хотел бы - да позволить себе не мог. Коллега охотно выпил сам. Ему не нужно было весь день встречать в Олимпийской деревне энхаэловцев и ваять из всего этого полосу.
Глубокой ночью, в итальянском ресторане, я наверстал упущенное. Не подумайте дурного: в меру. А как иначе, если 14-го надо было вставать в 8 утра, а дальше писать:
а)комментарий к началу олимпийского хоккейного турнира;
б)немаленького размера интервью с Крикуновым;
в)экспресс-интервью со свежевстреченными Козловым и Набоковым;
и, наконец, галопом лететь на коньки для создания первополосного материала о Журовой. И всему, как ни удивитесь, я был рад - хоть за весь день съел с утра один любезно принесенный нашим сисадмином Димой Малиновским йогурт, а на коньках - какой-то невнятный сэндвич. Победа Светы всю эту дикую усталость мигом сняла! Какая же великая вещь - положительные эмоции!
А если бы вы видели, как она танцевала на сцене Русского дома под музыку "Уматурман"! Вместе с Чулпан Хаматовой и Юлей Бордовских они творили что-то невероятное. И почему-то подумалось, что с таким настроением и куражом у Журовой и на тысяче все будет хорошо. Дай-то Бог! Проснусь вот завтра (вернее, уже сегодня) - и вновь сяду писать о Журовой. Потому что о ней можно рассказывать не то что часами, а днями и месяцами.
Ладно, спать пора. Завтра начинается хоккей, и я окончательно отключаюсь от всего остального. Только на произвольную программу Иры Слуцкой, с которой мы познакомились на вечеринке в Солт-Лейк-Сити и которая произвела колоссальное впечатление своим обаянием, сходить страшно хочется. Я вроде как фартовый: первый раз на что-то пошел (женский хоккей не в счет) - золото. Правда, с Дзичковским все равно сравниться невозможно...
Женькин дневник еще не читал, но вы хоть, господа, поблагодарите его. Комментарии на первых полосах за понедельник и вторник, на мой взгляд, бесподобны. Они задали планку, до которой все мы теперь должны тянуться.