В колонках играет - fuck them all
Настроение сейчас - пляжное

"Красота его жены была такова, что ты никак не мог сообразить -
всамделишная ли женщина перед тобой или нет. Когда я сидел рядом с ней,
меня все время так и подмывало схватить ее за руку или за плечо, а не то
наступить на ногу, чтобы убедиться, что она все же не кукла. Ее участие в
общей беседе ограничивалось двумя восклицаниями: "О, какая прелесть!" и
"О, какая гадость!" Вначале она показалась мне скучной, но потом я вошел в
азарт и начал болтать с ней обо всем на свете; казалось, я бросаю в
автомат монетки для того, чтобы узнать, что выдаст этот автомат. Я сообщил
госпоже Калик, что у меня только что умерла бабушка - это было явной
неправдой, так как моя бабушка умерла уже двенадцать лет назад, - и в
ответ услышал: "О, какая гадость!"; когда люди умирают, говорится много
разной чуши, но, по-моему, никто еще не додумался воскликнуть: "О, какая
гадость!". Потом я сказал ей, что некий Хумело (никакого Хумело я не знал,
я тут же выдумал его, чтобы бросить в автомат какое-нибудь радостное
сообщение) получил почетного доктора, и она сказала: "О, какая прелесть!"
Наконец, я объявил, что мой брат Лео перешел в католичество, мгновение она
колебалась - и я расценил это чуть ли не как проблеск сознания, - а потом
вскинула на меня свои большие стеклянные кукольные глаза, чтобы выяснить,
к какой категории я сам причисляю это событие, и воскликнула: "О, какая
гадость, не правда ли?"; все же я вынудил ее несколько видоизменить свою
формулу. Я посоветовал ей опускать слова "О, какая" и говорить просто
"прелесть" или "гадость"; она хихикнула, подложила мне еще спаржи и только
потом сказала: "О, какая прелесть!""