Пьянеешь от одиночества. Пьянеешь от этих глядений на небо, сидя на окошке, сигареты, ты, звезды и горящих окна домов. Пьянеешь от окружающего до того, что уже так хочется уехать, так всё навыносимо, так хочется странствий, только бы подальше. Не пьянеешь только от алкоголя.
Подальше, где уже не важно, кто ты и что ты, всем плевать. А ты созерцаешь, созерцаешь, ах. И так хочется в Выборг, так хочется одной в Выборг - какие-то полтора часа на электричке с Финляндского вокзала в компании себя ненавистной и Canon'а.
Я уже так жду, что даже не готовлюсь, пустые сумки, пустая голова. И завтра я буду долго-долго бродить по городу, прежде чем поеду на вокзал. Две недели, как подобие счастья. А потом опять Москва, здешний народ (меня не покидает ощущение, что что-то опять начнется: поцелуйчики-замуты-пьянки, литры пустоты внутри и никаких надежд). И рано или поздно я упаду.

Пройденные мили прошлого, всё меньше недежд, да-да, веселись, студентка. И так хочется, чтобы кто-то хоть раз сказал правду, опустил, унизил, добил окончательно. Очень хочется. Потому что все унижения только внутри и только субъективны. Это невыносимо. Бить саму себя.

Мне хочется, чтобы там была весна.Такая, какая была раньше, в пору, когда я могла наслаждаться и чувствовать.
я так хочу чувствовать весну там. там, где меня нет.
И лучше, чтобы и не было никогда. Потому что только и остались книжки в метро да "ночи_глядя_на_небо". Всё,
что вообще от тебя осталось.

и только завтра будет теперь уже Николаевский вокзал, родной стук колёс и две недели, чтобы забыть'ся.