Я помню, когда впервые показывали концерт Майкла Джексона. Я валялась на диване, слушала комментарии диктора - что, мол, собирает он большие массы и что дети в обморок грохаются. И вдруг что-то у меня в голове щелкнуло. Еще секнуду назад я была еще независимым ребенком, и смеялась над глупыми поклонниками вместе с диктором. И тут вдруг я начала их понимать. Все так совпало, что он стал моим первым кумиром.
Потом я просила у родителей деньги на кассеты с его альбомами. Средства у нас были в то время ограниченны. Но они родители интуитивно поняли, что для меня это очень важно.
Как раз началось время ларьков. На Интернациональной чуть подальше от музыкалки был целый их ряд, выстроенный прямо перед пустырем. Кажется, в первый раз я пошла одна. Один альбом оказался нормальным, а у второго кассета заканчивалась примерно на половине третьей песни. Понесли обратно с мамой. Продавец со скрипом поменял кассету на новую. У той тоже была запись обрезана, но теперь не хватало только несколько последних тактов. Я смирилась. Самое главное, "Black and White" была записана в самом начале.
В переходном возрасте нужны новые идеалы. Ты уже взрослый, но у тебя нет опыта. Ты многое знаешь, но остаешься по-детски наивным. Вот это щемящее чувство чего-то недостижимо-прекрасного у меня навсегда связано с Майклом Джексоном. Просто так совпало.