31 декабря, в 23:49 я стоял на крыше двенадцатиэтажки. Я давно решил, что уходящий год будет последним в моей скудной биографии. И мне не внушала страх высота, не пугала неизвестность. Я не боялся даже того, что за те секунды, что я буду лететь вниз, я успею передумать и искренне пожалеть о содеянном. Но будет совсем-таки поздно и необратимо. А может быть, я потеряю сознание сразу, ещё до того, как упаду. Кто ж его знает? Я не изучал статистику суидидов в новогоднюю ночь.

Мне приелась жизнь. Я понял, что уже не выжму из неё ни грамма любви, сострадания и радости. Я стал безразличием. Именно к этому году я понял, что я ничего не стою ни как специалист, ни как друг, ни как любовник и муж. Зная свою дальнейшую судьбу, уверившись в принятом после выстраданных бессонных ночей решении, я грубо обошёлся с ней, с единственной женщиной, которая, быть может, ещё чуточку в меня верила. Я переспал с нею, а потом сказал, что не люблю её. И попросил поскорее освободить ванную, потому что мне необходимо было ещё побриться перед выходом на работу. Она не сказала мне ни слова, и даже не было разочарованности и грусти в её взгляде. Я подумал, что это нетипично для женщины -  это всё, о чём я подумал. И, выйдя из ванной, я не почувствовал даже запаха её духов. Как будто только что сменившаяся ночь и вовсе была плодом моего воображения.

Теперь же, когда всё, связывающее меня с жизнью, было обрублено, я занялся упаковкой чемоданов. Не знаю, зачем я скурпулёзно собрал все свои вещи и упаковал. Можно было подумать, что я получил грин карту и вот-вот улечу в Штаты. Но я-то собирался значительно дальше.

Кое-что (вроде детсикх фотографий) я сжёг , что-то просто скомкал и выбросил - чеки, чертежи, деньги, визитки. Скормил кошкам почти пропавшую колбасу - дай Бог беднягам не отравиться; вымыл пол, застелил постель. Кажется, готово.

Спать я уже не ложился - мне смысла нет. Просто сел у окна и курил одну за одной. В меня уже не лезло, но я курил. Жалко было, сигареты не плохие, а курить я любил при жизни. Больше самой жизни я любил курить. Странно, что о себе я уже говорю в прошедшем времени. Хотя к чему эта философия, я уже почти что труп. Записки в квартире не оставил - кому она нужно. Вот был бы я наподобие Есенина - так может над причинами моей смерти и поразмыслил кто. А так...

И вот я стою на крыше. Мороза нет, снега тоже. И дождя нет. А звёзд всё равно не видно. Я смотрю вниз - там почти нет движения: все по домам-квартирам сидят, стучат рюмками, оливье лопают. А я его в детстве последний раз ел, уже не помню вкуса.

Всё уже передумано, мыслей почти нет, но я всё же решаю в послдений раз понаблюдать за подъехавшим такси. Пусть последнее увиденное мною в жизни будет в такой же степени никчёмным, как и вся жизнь.

И из такси вдруг выходит она. Выбегает даже. Бежит к подъезду. Как я её узнал с 12-го этажа один Бог знает. Но я не передумал броситься вниз - наоборот, мне ещё более этого захотелось в ту минуту. Но мне вдруг ударила в голову мысль: а что же это, она придёт, позвонит в дверь - а та заперта. Позвонит соседям - а те не откроют. И что же она, бедная, даже не сможет встретить новый год? А зачем она пришла? Может не ко мне? Бред, бред, конечно, ко мне. Может, забыла что-то? Хотя что - лифчик? трусы?

Я уже на своём, 8-м. А она из лифта выходит. Выбегает, к двери моей бросается. А тут я. Бормочет, что телефон забыла. Но я-то знаю, не забыла. Да и нужен он ей? А в руках пакет с едой. Я знаю, что она оливье приготовила.

А что - если бы я прыгнул? Интересно, она бы плакала?..