Помню, когда я училась в 9-м классе, писала тексты в школьный Альманах, мне однажды позвонили из Ростова и сказали, что за этот альманах (назывался он "С чего начинается Родина") меня должны наградить медалью им. М.Шолохова и "ценным подарком". Я была вне себя от радости! Пригласили меня с родителями на территорию одного батайского санатория. Объяснили, как ехать, к кому и куда подойти. Я не могла дождаться - это же очень ценная награда: раньше эту медаль вручали только именитым журналистам. А в Таганроге она была только у директора чеховского театра и у мэра (ну понятно, почему).

И вот, накануне моей поездки за наградой, я вдрызг ругаюсь с родителями. А ругалась с ними я всегда "вдрызг" - иначе мы не могли. Ругаюсь до такой степени, что мне запрещают ехать в Ростов. Для меня это было настоящим предательством. Естественно, я хлопаю дверьми и ложусь спать, ни секунды не сомневаясь, что обязательно поеду в Ростов.

Наутро я достала все деньги, которые у меня были (надо сказать, не слишком потрясающая сумма) и, ни с кем не попрощавшись, якобы пошла в школу. Добравшись до Ростова, я спрашивала дорогу у всех подряд. И в итоге довольно успешно добралась до нужного мне санатория.

Там всюду были ковровые дорожки, фонтаны, каменные фигурки: проходил съезд журналистов Дона, а также специальных московских гостей.

Уже сидя в зале в ожидании торжественного мероприятия, я увидела, что кроме меня будут награждать ещё несколько детей. Одна из девочек играет в ростовском театре с 5-ти лет и пишет стихи, ещё один мальчик – лауреат многих журналистских конкурсов и победитель олимпиад и, кажется, ещё кто-то талантливый из детского дома. Все они были нарядными, с красивыми причёсками, аккуратненькими, родители их вылизывали и холили. Я почувствовала себя едва ли не оборванцем, беспризорницей. Одета я была мрачновата для такого мероприятия – черные простые джинсы и какая-то футболка (в школу ведь шла), на голове кое-как сделанная косичка.

Я познакомилась с множеством талантливых и интересных людей. Меня учили играть на гитаре и читали стихи. Бесконечно делали комплименты. Я была в своей тарелке и даже почувствовала облегчение от того, что родителей со мной нет – ведь иначе я бы не чувствовала себя так свободно.

Но меня никто не фотографировал, никто не «поправлял бантики», никто не целовал и не обнимал. И как же я тогда завидовала этим семьям!

Когда я приехала домой, я не сразу рассказала о том, что была не в школе. Чуть позже папа об этом узнал и сказал с некоторой гордостью (будто предугадал моё поведение): «Моя дочь!» А я в тот момент думала совсем по-другому…