читатьНазвание: Сон
Автор: Cinnamon
Рейтинг: R
Пейринг: HP/DM
Жанр: romance
Summary: Драко может считать Гарри своим лишь во сне. А что случится, если сон станет явью?
Посвящается: Misao, это тебе, дорогая. Ради тебя я написала romance
1. Игры и поцелуи
Тонкие руки, легкие крылья.
Каждое слово пыльцой от губ.
Утопится нежность в изобилии
Звуков волшебных труб.
Дельфин. MDMA
Нет, это не была чарующая синяя летняя ночь. Небо заволокло тучами, и через плотное серо-сизое одеяло не прорывался свет ни единой звездочки, хотя уже было самое время им появиться. И лишь сквозь прореху в темной батистовой ткани неба робко выглядывала почти полная серебристая луна.
Он втянул в себя прохладный воздух, напоенный запахом травы. Луч серебристого лунного прожектора выхватил из темной массы листьев рыжие волосы. Он знал, что это младший Уизли сидит на лавочке со всезнайкой Грейнджер. Он презрительно хмыкнул, поднял светлую бровь и ушел с балкона.
Выпускной Бал. Все, не будет больше ни этого проклятого Хогвартса, ни учителей, ни треклятого Поттера. Хм, пожалуй, “треклятого Поттера” стоило поставить на первое место в этом списке.
Сначала был праздничный ужин, потом музыка, многие танцевали. После полуночи разошлись все учителя, и началась настоящая пьянка. Гриффиндорцы, держа в руках немаленькие бутыли Огневиски, рассекали по залу, трансфигурированному под гигантскую гостиную с креслами, каминами и сценами для танцев, опьяневшие хаффлпаффцы пели непристойные песенки вместе со смущающимися райвенкловцами и теми же гриффиндорцами, парочки разошлись по уголкам или вышли на улицу. Даже выпускники Слизерина разошлись не на шутку.
Но Драко за вечер выпил несколько бокалов хорошего, старого вина и был абсолютно трезв. Он сел в удобное мягкое кресло перед камином и, глядя в огонь, попытался отгородиться от окружавшего его шума. Он сам и не заметил, как задремал.
Но вдруг случилось то, чего он точно не ожидал...
- Эй, Гарри, давай-ка споем ту песню, про самку соплохвоста? - пытался перекричать шум улыбающийся Дин.
- Точно!
“Кто из великих заявил, что гениальное – просто?
Так вот, в тот день в Лесу Запретном была хорошая погода,
И шевеля хвостом, гуляла самка соплохвоста...”
- Нет, нет, нет. Вы поете ее уже четвертый раз! - сказала выпускница Райвенкло, Падма Патил. - Надо придумать что-нибудь поинтересней!
- Например? - вкрадчиво спросил Терри Бут.
- Да! Что ты предлагаешь? - недоверчиво спросил Дин, а Гарри кивком согласился с ним.
- Давайте сыграем... - Падма выдержала театральную паузу и обвела взглядом немаленькую компанию, получив едва заметные одобрительные кивки от собравшихся девушек, - в “правду или действие”!
- Ну, ладно, так уж и быть! - засмеялся Гарри, глотнув из бутылки еще Огневиски.
По правде сказать, он выпил уже немало, а точнее много. Очень много. Ноги подкашивались и не держали, взгляд было трудновато сфокусировать, зато голова была абсолютно пуста от всяческих мыслей и предрассудков.
Игра началась, Терри уже успел поцеловаться с Ханной, Дин - поползать по полу на четвереньках, с поросячьим хвостиком и похрюкать, что напомнило Гарри славные события его детства... Много откровений уже было рассказано, желаний исполнено, когда вдруг один из райвенкловцев загадал Гарри желание, которое тот наотрез, даже будучи в довольно пьяном состоянии, отказался исполнять.
- Нет! Я не буду целоваться с Симусом! Я же не гей! - кричал он, видя воодушевленные лица друзей.
- Да ну тебя, - хмыкнул Дин, - испугался. Экий гомофоб нашелся!
- Вот если ты не гомофоб, ты и целуйся! - гневно проговорил Гарри.
- Легко! - он повернулся к Финнигану и незамедлительно его поцеловал.
С видом победителя Дин оглядел довольно таки ошарашенную компанию и не менее ошарашенного Симуса. Через несколько мгновений молчания все разразились аплодисментами.
- Ну ты даешь!
- Симус, ну как? - понеслось со всех сторон.
- Да так же, как и с девчонкой, - произнес Симус, озадаченно посмотрев на Дина.
- Мне... Мне... Мне тоже не слабо! - прокричал побежденный Гарри. - Симус! Иди сюда!
- Ну уж нет, - злорадно проговорила Падма. - Ты отказался исполнять желание в первый раз, и теперь оно будет труднее! Иди, целуй Малфоя!
- Что? Малфоя? Ну уж нет! - возмутился Гарри, пылая праведным гневом.
- Какой же ты все-таки трусишка, - насмешливо проговорил Дин, - Потти, малыш!
Глаза Гарри сузились, и он решительно направился к креслу у камина. Остальные, стараясь не шуметь, безмолвно последовали за ним.
Гарри в упор посмотрел на лицо Малфоя. Он, казалось, безмятежно спал. Черты лица были тонкими, губы, обычно искривленные презрительной усмешкой, сейчас были расслаблены, уголки их опущены вниз, придавая лицу жалостливое выражение.
“Да”, - подумал Гарри, глядя на бледное лицо в свете камина, - “Аристократ. Голубая кровь, белая кость... Или наоборот? Голубая кость, белая кровь? А, впрочем, не важно”.
Он в последний раз оглянулся на поджидавшую толпу, зажмурился и поцеловал Драко в губы.
Малфой проснулся и вздохнул от неожиданности, приоткрыв губы. Язык Гарри проник в рот Драко, нежно исследуя чувствительную внутреннюю сторону нижней губы, нёбо. Языки сплетались, танцуя небывалый танец. Драко думал, что это сон, ведь его никогда так не будили. Даже мать никогда не удосуживалась чмокнуть его в лоб при пробуждении. А тут мягкие губы, слегка сладковатые на вкус и требовательный язык... Прекрасный сон, воистину. Кто же это? Кто ему снится?
Драко открыл глаза.
- ПОТТЕР! - крикнул он, отталкивая от себя мягкие губы вместе с их обладателем.
- Неплохо целуешься, Малфой, - произнес Гарри, победно, а оттого не менее злорадно улыбнувшись.
Бледные щеки залило краской, Драко вскочил и вылетел прочь из Зала, мучимый противоречивыми мыслями. Добравшись до Слизеринской гостиной, которая семь лет была ему домом и послезавтра переставала им являться, почти бегом он влетел в свою отдельную комнату, комнату старосты Слизерина и запер дверь. Драко распахнул окно настежь и, взяв с тумбочки пачку сигарет, с наслаждением затянулся.
Какой позор... Ужасно... Это было ужасно. Что подумает отец, если узнает?
Чертов Поттер! Чтоб тебя мантикора сожрала, потоптав для начала! Да чтоб тебя соплохвост в пепел превратил! Да чтоб...
Поток отменных ругательств нарастал, качество и количество отборных матерных слов увеличивалось. Уши бы завяли у кого угодно, но...
Дьявол! Он все-таки чертовски хорошо целуется...
2. В небо
We're walking in the air,
We're floating in the moonlight sky,
The people far below are sleeping as we fly.
Nightwish “Walking in the air”
Все вокруг кружилось, казалось, что он едет на неведомой карусели. Голова касалась твердой, сбитой подушки, слегка мутило. Он перевернулся на другой бок, но храп соседей все же не давал уснуть. Он и сам не понял, как сумел погрузиться в беспокойный сон.
Все было серым. Серая замерзшая грязь под босыми ногами, серые камни, покрытые серым же инеем, серые засохшие кусты, припорошенные грязным снегом. Серый пар вырывался изо рта, серый туман стелился под ногами, серыми тучами заволокло небо. А он здесь один, и не видно просвета. И даже кажется, что в душе все такое же серое...
Вдруг из Пустоты послышался рык. Из-за серых кустов и валунов начали выступать неведомые чудовища. Они пробирались к нему, лязгая громадными челюстями, оставляя борозды от когтей на серой земле. Звериные, чешуйчатые тела и человеческие глаза. Он видел, как они горят в этой пустоте. Он узнавал их, в особенности одни – серые, полные безмолвной злобы. Глаза правой руки Темного Лорда, глаза того, кто подкинул тот злополучный дневник Джинни, глаза Люциуса Малфоя.
И он услышал голос, странный, похожий на змеиное шипение:
- Ты глуп, мальчик. Ты мог бы стать одним из нас. Одним из тысячи. Одним над тысячью. Величайшим предводителем сынов мрака, чьи предплечья украшены Черной Меткой. Ты мог бы управлять ими и быть моей правой рукой. Но ты выбрал другой путь.
Он бросился бежать, и чудовища бросились за ним. Он уже чувствовал их зловонное дыхание. И в этой серости не было ничего, что сулило бы спасение. Не было даже ветра и холода. Но лишь успел он об этом подумать, как волосы взъерошил беспокойный ледяной ветер.
Вот невдалеке виднеется высокая гора. Он чувствовал, что там свобода, там – выход из этого серого мира. Оступаясь и падая на осклизлых серых камнях, он пошел вверх. Потом просто пополз. Колючие ветви цеплялись за запястья и лодыжки, разрывая на них кожу. Он посмотрел на свои руки. Вены натянулись, выдавая напряжение, из многочисленных порезов выступила кровь. Такая неестественно-алая среди серой грязи.
Он понял, что сейчас отпустит руки. А внизу его поджидали Они. Ждали его слабости.
Это придало сил, и он снова пополз вверх.
Наконец он добрался до вершины. Небо было здесь пронзительно-голубым, а из-за далекого горизонта показывался алый диск нового солнца. Внизу плыли большие пушистые белые облака, так похожие на взбитые сливки. Он прикрыл глаза, подставляя лицо теплому ветерку.
Но вот под прикрытыми веками он увидел два красных глаза с узкими, как у змеи зрачками. Он знал, чьи это глаза. Нет, только не здесь.
Тогда он шагнул в эти облака, но в последний момент видение рассеялось, показав ему зеленую траву далекой квиддичной площадки внизу...
Драко долго не мог уснуть. Он курил одну за одной и небольшая комната старосты уже была прокурена насквозь. Сизый дым, казалось, был живым и осязаемым, он давил сверху, сжимал со всех сторон. И тогда он, как и был в черных шелковых пижамных штанах и рубашке, вышел из Гостиной.
Ночной Хогвартс спал. Предрассветную тишину нарушали лишь мягкие шаги Драко. Ни шепот картин, ни скрежет старых доспехов не нарушал это молчание. Эта тишина была словно вода в небольшом пруду, тихая и спокойная, ничем не нарушаемая, без малейшей ряби, что иногда пробегает по зеркальной глади. Но не сейчас.
Драко поднялся в Астрономическую башню и сел на парапет рядом с огромным телескопом. Холодный ветер ласкал светлые пряди волос, шевелил ткань шелковой рубашки, пытаясь пробраться к беззащитному, еще согретому теплом постели, телу. Драко вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной и спокойствием.
Вдруг он не увидел, а скорее почувствовал чужое присутствие.
- Поттер?! Что, твою мать, ты здесь делаешь?
В помятой парадной мантии, босой, Гарри приближался к парапету. В расфокусированных зеленых глазах была только пустота, Поттер тупо смотрел вдаль. Он вспрыгнул на парапет и раскинул руки, словно собираясь взлететь. Ветер ерошил его волосы, а их обладатель спокойно, не мигая, смотрел на яркое алое солнце, которое медленно окрашивало голубое предрассветное небо в кроваво-красный цвет.
- Поттер! Мать твою, ты чего творишь, ублюдок? - крикнул Драко. Зрачки его расширились.
Гарри сделал шаг с парапета.
Драко обхватил его ноги и с силой рванул назад. Они упали на холодный каменный пол Астрономической башни. Гарри всем своим весом повалился на Драко, а тот сильно ударился головой о каменный пол.
- Малфой, что тут творится? Как я здесь оказался? - спросил Гарри, обхватив ладонями лицо и пытаясь вернуть ясность мыслей. Он сидел на полу, нашаривая очки и одевая их, рядом с Драко, который лежал навзничь.
- Черт, - тихо и слабо прошептал Драко, слегка приподнявшись на локтях. Светлые волосы обильно оросила кровь. Малфой повалился назад и впал в забытье.
- Мадам Помфри! Черт! Быстрее! Его надо нести в Больничное крыло! - Гарри пошарил по карманам в поисках палочки, но ее там не оказалось. - Черт! - вновь выругался Гарри, бессмысленно огляделся вокруг. Поправив очки на носу, он встал и поднял Драко на руки. Юноша оказался на удивление легким для своих семнадцати. Драко застонал.
Поудобнее пристроив голову Малфоя у себя на плече, Гарри понес своего заклятого врага в Больничное Крыло...
3. Рядом...
Here by my side, an angel
Here by my side, the devil
Never turn your back on me
Never turn your back on me, again
Here by my side, it's Heaven
Matthew Good ”Weapon”
Гарри открыл дверь ногой и позвал мадам Помфри. В Больничном крыле не было никого накануне отъезда, а Помфри, видимо еще спала. Гарри позвал еще раз и спустя некоторое время услышал шорохи. А после перед ним предстала мадам Помфри собственной персоной, в халате, накинутом на ночную сорочку в бледно-розовый цветочек, и спальном чепчике.
- Гарри! Что случилось? - ужаснулась фельдшерица, взглянув на Драко, чьи волосы обильно оросила кровь. - Давай его сюда, - Помфри подвела Гарри к больничной койке, взглядом веля положить Малфоя на белые, хрустящие простыни.
- Хм, - замялся Гарри, - он неудачно упал, ударился... Ммм, я его нашел около лестницы, - пожал плечами парень, положив слизеринца на койку.
Помфри укоризненно окинула юношу взглядом, и, бормоча себе под нос что-то наподобие: “последний день, упал с лестницы, ох уж эти слизеринцы, чушь какая-то и неугомонный Поттер”, удалилась в направлении полок с лекарствами.
- Ну я пошел, - неуверенно промямлил “неугомонный Поттер” и, не дождавшись ответа, вышел за пределы Больничного Крыла.
Гарри пошел в Гостиную Гриффиндора, а далее и в свою спальню с четким намерением поспать еще немного. Но сон никак не шел. И тогда, переодевшись в чистую черную мантию, положив в карман палочку и надев мантию-невидимку, Гарри покинул Гриффиндорское Крыло.
Побродив немного по ночному Хогвартсу, Гарри все же решил заглянуть к Малфою в Больничное Крыло.
Полумрак, несмелые лучики солнца рвутся сквозь ажурные окна. Он лежит на кровати возле окна, голова даже не перевязана, о, чудеса колдомедицины. Он такой тонкий, словно тростинка, словно хрупкая фарфоровая кукла. Солнечный луч играет в платиновых волосах, что в поэтическом беспорядке покоятся на подушке. Гарри кажется, что он пальцами ощущает легкость этого светлого шелка. Солнце ласкает бледную кожу, и Гарри сам не замечает, как начинает действовать в унисон с солнечными лучами. Пальцы пробегают по волосам, нежно проводят по коже шеи вниз, к ключицам... Словно ожерелье, украшают бледную грудь тонкие, слегка выступающие косточки ключиц. Гарри нежно обхватывает губами это ожерелье, оставляя языком влажный след, что блестит и переливается на солнце. Гриффиндорец спускается ниже к груди, обхватывает губами бледно-розовый сосок. Гарри слегка поднимает голову и смотрит на спокойное, такое умиротворенное лицо Малфоя. Черты его разгладились, тонкие, правильного очертания губ не уродует знаменитая малфоевская усмешка. Язык Гарри обрисовывает круг вокруг слегка набухшей бусинки соска, а Драко слегка приоткрывает губы, у него вырывается вздох...
А Гарри все продолжает рисовать языком узоры на груди Драко и замечает, что это принесло свои плоды, стала явно заметна выпуклость под одеялом. Гарри пристраивается рядом с Малфоем на узкой кровати, пробегает языком от соска вновь вверх, к ключицам, к шее. Нежно прикусывает нежную кожу, проводит по ней языком... Но тут Драко снова шумно выдыхает, а губы его шепчут:
- Гарр-ри...
Глаза Гарри распахиваются от неожиданности, он лишь недоуменно смотрит на Малфоя, которого он ласкает уже довольно продолжительное время в каком-то непонятном порыве страсти.
Драко улыбается в полудреме еще мгновение, а потом открывает глаза.
Все внутренности Гарри делают тройное сальто, в горле застывает ком. Он пытается слезть с Малфоя, но тот смотрит на него сквозь ресницы, обнимает за плечи, и губы их соприкасаются. Требовательный язык Драко проникает в рот Гарри, нежно исследуя внутреннюю сторону нижней губы. Драко отрывается от слегка припухших губ гриффиндорца и нежно шепчет:
- Как я люблю такие сны...
- Но я не сон, - мягко возражает Гарри в состоянии полной эйфории, чувствуя, как губы Драко прихватывают мочку его уха.
Малфой резко отстраняется и смотрит на Поттера ясным и слегка испуганным взглядом.
- Не может быть.
- Но это так, - качает головой Гарри.
Драко так по-детски наивно, но с немым укором смотрит в зеленые глаза. Нет-нет-нет, так не может быть...
- Это сон. И во сне ты мой.
- Нет, Драко. Это не так, - Гарри и сам не заметил, как Малфой превратился в Драко.
Слизеринец упрямо посмотрел на Поттера, резко обнял его за шею и притянул к себе. Малфой завладел его ртом, руки поспешно снимали строгую черную мантию. Драко перевернул Гриффиндорца и улегся на него сверху. Шаловливый язык пробежался по горлу, еще секунда, и мантия валялась на полу Больничного Крыла. Вскоре и легкая рубашка последовала следом, а Драко втянул ртом сосок Гарри. Он дразнил его, заставляя Гарри извиваться под ним змеей, царапать ногтями белые простыни больничной койки. Язык пошел вниз, по животу, и, покружив немного над пупком, пока руки расстегивали пуговицу и ширинку на штанах, коснулся возбужденного члена Гарри. Драко провел языком по головке, пробежал им по всей длине, дразня Поттера. Гриффиндорец начал тихо всхлипывать и яростно шептать:
- Драко, ну же, еще чуть-чуть...
Но Малфой был коварен. Он оторвался от члена Гарри и вновь поднялся к припухлым губам Поттера. Их языки сплетались, Гарри осмелел и просунул пальцы под резинку пижамных штанов Малфоя. Он обхватил упругий орган и слегка двинул его вверх, чем вызвал у Малфоя томный полувздох-полувсхлип.
- Я больше не могу терпеть, - прошептал Драко на ухо Гарри, и, коснулся указательным пальцем губ Поттера. Гарри понял намек и втянул в рот палец Малфоя до второй фаланги. И в следующий момент этот самый палец проник в Гарри и начал яростно там двигаться. Гарри прикрыл в экстазе глаза, губы молили о продолжении. Драко, схватив с прикроватного столика волшебную палочку, произнес заклинание притягивания.
- Ассио, смазка.
Спустя несколько секунд в его руках появился тюбик любриканта...
Усталые и утомленные, они, обнявшись, лежали на узкой больничной койке.
И в совершенстве утренней тишины Гарри произнес:
- Я стану твоим сном, Драко...
[700x525]