... Он стоял на краю обрыва. Спокойный, пронзительный взгляд серо-стальных глаз был устремлен куда-то вдаль... Тяжелый, подбитый бархатом плащ, крыльями развевался за его спиной.

Со стороны могло показаться, что он - изваяние, каким-то причудливым образом заброшенное на самый край Земли. Туда, где поднимавшийся снизу рокот волн хочет что-то сказать неведомому путнику, где ещё шаг - и ты увидишь далеко внизу скалы, о которые многие века разбиваются эти волны в своем неутомимом упорстве и где уходящая к горизонту безбрежная водная гладь, уже наполовину поглотила кроваво-красный диск солнца.

Долго стоит неведомый путник... Недвижимый, словно сами скалы под его ногами. Спокойный, как водная гладь, простирающаяся вдаль... И кажется, что в чем-то он подобен вековым деревьям дубравы, шепчущимся за его спиной... Он стоял, подобный изваянию - со скрещенными на груди руками - и вспоминал...



Он вспоминал шум битвы - звуки сверкающих клинков, свобоных в своем неудержимом беге, сталкивающихся - и разлетающихся, чтобы вновь начать бег навстречу друг другу. Вспоминал звуки боевых рогов своих, теперь уже пирующих с Богами, товарищей... Вспоминал шелест боевых стрел, несущих смерть в своем завораживающим полете... Вспоминал стоны раненых и последние крики сраженных воителей...

Он вспоминал пиры после этих битв - огромные столы, ломившиеся от бесчисленных явств, кувшины хмельного вина. Вспоминал крики друзей, праздновавших очередную отсрочку неминуемой гибели... и проговаривал про себя имена тех, кто её не получил...

Он вспоминал девушек, чьи взгляды всегда тянулись к его красивому, горящему каким-то внутренним светом, лицу. Всех тех, кто был с ним за эти многие годы. Тех, которые успокаивали душу и лаской исцеляли уставшее в боях и тело...



И он не мог забыть Её... Сколько прошло времени? Года? Десятилетия? Века?... Уже не вспомнить ему... да и не важно это... Они встретились случайно - никто не ждал этой встречи. Даже сердце странника, которое всегда предсказывало все повороты судьбы - на этот раз промолчало, не предупредив...

И он не мог забыть взгляд её глаз, исподволь следящих за ним. Милую улыбку, манящую к себе, обещающую слишком многое для него, простого воина. Завораживающий голос, околдовывающий, словно пение Сирен. И её, острый, будто отточенное лезвие хорошего, боевого ножа - ум...

В тот вечер они практически не разговаривали. И даже её заинтересованный взгляд не мог предсказать того, что произошло с ними потом...

Он не мог забыть, того мига, когда их потянуло друг к другу... Хотя уже тогда он знал, что она не свободна. Но... разве есть ему дело до того несчастного счастливца, с которым была она была связана какими-то не ясными ему узами?

Он не мог забыть того, как тихая беседа делала их все ближе... все роднее друг другу... И в тот момент он понял, что все уже решено - не им, и не ей - решено их сердцами. Ещё не зная друг друга, не познав того, что необходимо познать для слов "я люблю" - он понимал, что они буду вместе...

И он не мог забыть, как под отблески живого пламени, в простом разговоре - их вдруг внезапно потянуло друг к другу... все ближе друг к другу, пока их губы не встретились, и он не утонул в её глазах навсегда.

Все меньше было слов... все чаще губы его целовали её лицо, щеки... Все нежнее грубые пальца гладили бархатистую кожу любимой... Все более частным становилось дыхание... и все ближе и ближе было осознание неизбежности... вот только сквозь пьянящий дурман он услышал, как её губы вытолкнули слова, плетью ударившие его по сердцу: "Я чувствую себя предательницей..." - но миг спустя её губы вновь тянутся к его губам...

И он не мог забыть того мига, когда были отброшены все страхи, все сомнения... и больше ничего не мешало им чувствовать себя одним целым... И нежности её кожи, и теплоты её совершенного тела, когда она прижалась к нему плотнее под тонким одеялом.. И он не мог забыть того мига душевного единения, принесшего в душу умиротворение и покой, которых он не знал, казалось, уже многие века...

Просто быть с ней... Обнимать её, целовать лицо, руки... Уткнуться носом в её мягкие, шелковистые волосы - разве могло быть в жизни что-то прекраснее?

И он не мог забыть её губы - никто до этого не целовал его так. Так страстно и нежно одновременно. И он не мог забыть того, что никто и никогда до Неё не целовал его пальцы... грубые, привыкшие больше сжимать рукоять меча, чем гладить нежную, девичью кожу...

И он не мог забыть изгибы её тела, нежность её рук... Вспоминал теплоту слов и глубину глаз любимой женщины...

И он не мог забыть того, что их неудержимо тянуло друг к другу... но и тех слов - едва ли не первых, после первого поцелуя - он тоже не мог забыть. И стремление души разбилось о то, что он не позволил себе ничего, о чем бы могла потом жалеть его Богиня..



Он вспоминал... Лунные ночи, полные магией этого манящего, как и она сама, светила... И часами странник, хмельной от обуревавших его чувств, в мыслях разговаривал со своей единственной Богиней.

И вот, он стоит. Недвижымый, несокрушимый, как скала, о которую ни один век бьются в невольной попытке победить, могучие волны. А его глаза вновь - уже в который по счету раз, ищут на вечернем небе Селену - Богиню луны...

И вот, могучее светило уже целиком скрывается в водах спокойного океана. А бродяга-Ветер постепенно успокаивается, останавливает свой неумолимый бег... и даже древние дубы за спиной - перестают перешептываться, поддавшись магии луны...

И в душе странника вновь начинаются волнения... И внось голос любимой, её глаза, которыми он грезит с тех самых пор... прикосновения её нежных рук, касания губ, мягкость волос - вновь оживают в его памяти...

И, наверное в первый и последний раз в жизни, вздрогнув от внезапно охватившего его озноба, он, как во сне, делает шаг вперед - навстречу любимому голосу, шепчущему ему о любви...

Прочитать это на домашней странице