*  *  *

Спасибо Чаку Паланику, сказавшему:
Ты дерьмо своего поколения.

Спасибо Наташке за то, что
она - дерьмо своего поколения.

Спасибо лёле за книжку.


Оборот. Еще оборот. Невыносимая боль. Птицы склевали мой бок. Я считаю. Раз… Два… Три… В рану попадают мелкие камешки, иголки елей и осколки разбитых бутылок. Когда этого становится слишком много, большой кусок грязи и плесени остается позади меня. Я считаю каждый раз, когда раной касаюсь земли. Я считаю: Четыре… Пять…

Я путешествую. Один. Засыпаю в Хохловке, жадно пью воду пересохшим телом в Пострёмышах, просыпаюсь в Великих Жбанах.

У меня была семья.

По статистике 27% семей в России не имеют детей. Я из такой семьи. Из этих 27 всего 11% не имеют детей, потому что они бесплодны. 14% семей пережили своих детей. Я из такой семьи. Не страшно убить своих близких. Из этих четырнадцати треть старается забыть о том, что у них были дети. Страшно стоять в стороне и смотреть, как ваших близких убивает общество. Работа. Большой Брат следит за тобой, когда ты сидишь в офисе. Когда ходишь в туалет. Когда занимаешься сексом. Из 14% семей, дети которых умерли, треть пытается занять освободившееся место. Завести собаку. Заняться садоводством. Остальные из 14 не верят в смерть своего ребенка. Они считают, что их ребенок закрылся в комнате и им просто нельзя туда входить. Он слишком занят. Они считают, что их дитя учится в университете. Вот уже 43 года. Но скоро получит диплом и вернется к своим родителям. Они считают, что вот эта кукла из папье-маше – их чадо. Я из такой семьи.

Я – кукла из папье-маше.

Я считаю: Семь… Восемь…

Открываю глаза в Козлино. Боброво. Лосиновка. Дроздовино.

Эта деревня похожа на предыдущее село. Следующие два поселка на севере, как один городишка на юге. Везде приходится быть очень осторожным. Везде признаки домашнего хозяйства. Коровьево. Если отвлечься, можно оказаться в теплой от внутренностей животного лепёшке.

У каждого народа свой хлеб. В России едят и лепёшки тоже. Если взять три части муки и одну часть воды, то получим тесто. При достаточно высокой температуре из теста можно получить лепёшку. Если в тесто добавить яйцо, то получим сдобное тесто. В сдобное тесто добавляют изюм или мак.

Я – папье-маше…

Я считаю. Девять… Десять…

Острые камешки, попавшие в рану, иногда начинают двигаться. Они перемешиваются с гнилыми листьями и оказываются у меня внутри.

Я – папье-маше с изюмом…

Боль просто нестерпимая. Одиннадцать… Двенадцать…

Откуда я знаю Кролика? Кролик знает меня, значит я знаю Кролика. Я встретил его возле деревни Зайцево. Он сидел под сосной. Сначала он выкопал яму. Затем испражнился туда и закапал. Потом воткнул большую ветку, напоминающую кроличью лапку, в перегной.

- Эй, если кто-то пройдет мимо, то он подумает, что здесь что-то зарыто.

Говорит он.

- Люди очень любопытные. Кто-нибудь обязательно выкопает.

Семья всегда считает, что старается только в твою пользу.

Говорю я. Они думают, что ты счастлив. Потому что благодаря им ты появился на свет. Они твой Бог. Маленький Бог, который дал тебе жизнь.

- Все люди родственники Адама и Евы.

Говорит Кролик.

- Если им запретить что-нибудь, они обязательно это сделают.

Кролик умеет писАть. Он выводит лапой надпись рядом с зарытым говном. Не копать.

Мы путешествуем с Кроликом.

- Откуда у тебя эта рана? – Спрашивает Кролик.

Птицы склевали мой бок. Отвечаю я.

Кролик говорит.

- Если ты не хочешь, чтобы тебя съели, съешь первый.

Я съел Кролика.

Я – папье-маше с крольчатиной.

Я не хочу, чтобы меня съели.

Я съел свою семью. Только сначала семья съела меня.

Тринадцать… Четырнадцать… Пятнадцать… С каждым оборотом часть меня остается на земле. Земля ест меня.

На опушке я встречаю волка. Он серый, его слипшаяся шерсть похожа на дреды. Его дыханье зловонней чем моя рана. Такое бывает если питаться гнилым мясом.

- Если съесть мышцы пораженные гангреной, желудок начнет покрываться изнутри коркой кровоточащих и гноеточащих язв и станет похож на осиный улей, вылепленный из глины и сочащийся медом.

Говорит он.

Волк меня не видит. Его глаза мутные и без зрачков. Такое случается если всю жизнь проработать сварщиком в колхозе. Я хочу чтобы сварщик, проработавший всю жизнь в одном колхозе, сказал мне, что он доволен своей жизнью. Что он многого добился. Ему нравилось то, чем он занимался. И если б ему предложили начать жизнь сначала, он стал бы сварщиком.

Волк меня не видит, но он чувствует мой запах.

- Мы то, что мы едим.

Говорит Волк.

Я – Волк, у которого желудок заражен гангреной. Слипшаяся шерсть которого, похожа на дреды.

Я считаю. Шестнадцать… Семнадцать… Птицы склевали мой бок. Теперь он покрывается синей вонючей пленкой.

Тимошевское. Никифорки. Пантелеевка. Во всех деревнях одно и тоже. Пьяный кузнец спит в своей блевотине. Толстая бабка выливает помои свиньям.

Свиньи то, что они едят...

Свиньи – помои…

Люди едят свиней…

Люди- свиньи…

Люди – помои…

Люди – помои, которыми Боженька кормит своих свиней.

Медведь сам меня нашел. Я пытался выбраться из канавы с гниющими помоями. Я попал в нее, когда думал о том, что люди – помои. Он вытащил меня.

- Я не ел всю зиму.

Говорит Медведь.

- Ты гниющий кусок хлеба, но больше ничего нет. Только помои.

Подробности о Медведе: он толстый и коричневый. Не такой коричневый как медведь, а коричневый, как корка засохшей крови на разодранной коже. Он бурый и толстый.

Если он меня съест, у него будет заворот кишок. Я папье-маше в форме волка с крольчатиной и изюмом.

Говорю я Медведю.

Как чувствует себя блевотина? Медведя стошнило мной. Я медвежья блевотина. Он умер от заворот кишок.

Когда она разговаривает, из ее рта идет дым. Складывается ощущение, что у нее горят легкие. Лиса. Я не помню, как мы познакомились.

- Всем на все наплевать.

Говорит Лиса.

- Цель нашей жизни – потратить как можно больше денег. Цель нашей жизни – подтереться Моной Лизой.

Если взять три части муки и одну воды, получим тесто. Если взять три части воды и одну муки и нагреть до определенной температуры, получим клейстер. С помощью него и старых желтых газет, со старыми желтыми новостями об инопланетянах, можно сделать папье-маше.

Говорю я Лисе.

Она бледно желтая. Не такая желтая, как огонь Она желтая, как задница китайца больного желтухой. Вирусный гепатит очень распространен в Китае.

Старая Бабка, моя мать, обманула своего Деда, моего отца. Муки не хватило бы для полноценного куска хлеба. Вместо недостающей муки она положила в тесто газетный кулек, в котором хранила муку. Она думала, что газета впитала муку.
Газета впитала ее мозг.

Бабка сделала папье-маше. Я мертвый сын Деда с Бабкой. Я хочу чтобы Лиса спросила, что с моим боком. Я скажу ей, что птицы склевали мой бок.

- Что, черт возьми, произошло с тобой? Что с твоим боком? – Спрашивает Лиса.

Лиса худа, как смерть. Ее мертвенная бледность блестит, как начищенный унитаз. Глаза бездонные, как канализация. Я тону в канализации.

Дед воткнул в меня нож. Дед хотел меня съесть. Не страшно убить близких, страшно стоять в стороне и смотреть, как их убивает цивилизация. Отвечаю я.

- Ты не знаешь, что ты чувствуешь к кому-либо, пока он не умрет.

Говорит Лиса.

Мы путешествуем с Лисой.

Постреловичи... Вудодеево… Бакши…

Восемнадцать… Девятнадцать… Двадцать…

Моя рана покрыта плесенью. За мной остается след из крошек. Их клюют птицы. Плесень – это пенициллин. Его открыл Флеминг в 1929. Флеминг не подозревал, как человечество воспользуется его открытием. Эйнштейн не подозревал. Не страшно убить своих близких.

Плесень – грибница и плодоношения плесневых грибов. Грибные нити пронизывают субстрат и, выделяя соответствующие ферменты, разрушают его. Я субстрат, которого разрушает лекарство для людей.

Я влюблен в Лису. Чтобы подтвердить свою догадку, я съел Лису. Мы одно целое, Лиса – это я. Я – это Лиса. Я действительно ее люблю. Я люблю себя. Это моя жизнь.


P.S. Все что пишут в СМИ – полная чушь. Я съел своих родителей. Большой Брат смотрит на тебя.

(c) Nemo