Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказала бы всего, что думаю; я бы больше думала о том, что говорю.
Я бы ценила вещи не по их стоимости, а по их значимости.
Я бы спала меньше, мечтала больше, осознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.
Я бы ходила, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпалась, когда другие спят, я бы слушала, когда другие говорят.
И как бы я наслаждалась шоколадным мороженым!
Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевалась просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.
Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковала бы свою ненависть в лед и ждала, когда покажется солнце. Я рисовала бы при звездах, как Ван Гог, мечтала, читая стихи Бенедет-ти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывала бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.
Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустила бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждала каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жила в любви с любовью.
Я бы доказала людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!
Ребенку я дала бы крылья и сама научила бы его летать.
Стариков я бы научила тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения.
Я ведь тоже многому научилась у вас, люди.
Я узнала, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске.
Я поняла, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда.
Я поняла, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.
Я так многому научилась от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.