Если кто читает мой бред: прошу не впадать в заблуждение, что я отождествляю себя с выбраными мною персонажами, по жизни считая, что я - есть тот или этот. Упомянутые мною выражения - всего лишь ассоциация, и кто виноват, что сравнение, описанное именно в этом произведении, наиболее точно в данном конкретном случае.
Сон или не сон? Вам знакомо такое ощущение, когда не знаете, проснулся или нет? Мне - теперь знакомо. Никаких галлюциногенов, говорю сразу. На отчётливость видения могла повлиять разве что усталость - и тот общеизвестный факт, что ночью сны выходят к людям.
Все умирают, Энакин Скайуокер.
Конечно нет. Конечно, меня так не зовут. Я не одержим смесью страха и гнева, порой грозящего перейти в ненависть. Я - это я. Мой страх сгорел не так давно, но дотла. Я не боюсь и не умею ненавидеть. НО...
Отчётливый визг тормозов, глухой удар. Я отшатываюсь... Нет, я не вижу ни бампера гранд-чероки (почему я так не люблю эту машину?). Я вижу только край тротуара, слышу неотчётливо звучащие голоса людей - а секундой раньше нечеловечески вопль: "Сандра!!!" И у моих ног - что-то. Кажется, Сандра выскочила на дорогу, желая перебежать проезжую часть, и, как всегда в таких случаях, бешеный автомобиль взялся неизвестно откуда. Я краем глаза даже вижу машину, даже вроде бы форд... Вот ведь сарказм Судьбы: девочка питает слабость к этой марке - видимо, вслед за своей мамой.
"Как это?.. Как это?.." - кажется, бесконечно повторяет толпа. И следом - Варда, мать Сандры, теребит меня. Точнее, трясёт за плечо:
- Как это случилось???..
В голосе - шок и подступающие слёзы. Но я не знаю, как, будто я только что подошёл, застав самую развязку, да и ту не всю. Я опускаю глаза - и вижу знакомую красную курточку. Но вот это, на краю тротуара, отброшенное ударом с дороги - оно не имеет ничего общего с непоседливой девочкой. УЖЕ не имеет, - понимаю я. Ноги перестают меня держать...
Все умирают, Энакин Скайуокер. Со временем сгорают даже звёзды.
...
Страх живёт в сердце Энакина Скайуокера: дракон мёртвой звезды. И древним холодным мёртвым голосом нашёптывает, что всё должно умереть...
Всё сместилось. Я стою на коленях на тротуаре. Кричать бессмысленно. Всё бессмысленно. Поздно. И во мне, в ответ на это опоздание, начало зреть решение. Мимо идёт так много машин... Я проклят. Все, кто мне нужен и дорог, попадают в беду. Я ещё могу кого-то спасти. Только встать - и сделать один шаг...
И тут вибрирует телефон. Я не слышу звука. Отвечаю на вызов...
Мой друг всё знает, я уверен. Но всё-таки рассказываю: "Сандра мертва. Это из-за меня. Я не могу больше приносить всем беды. Я не могу жить...".
"Встань, - звучит мне в ответ. - Встань и иди дальше. Сдаться легко, но неужели ты выберешь то, что легче? Ты, который борется с Судьбой, сдашься ей? Ты нужен, помни. Хотя бы Варде. Ей сейчас плохо. Помоги ей".
И я встаю. Такие простые слова, но я после них смог встать.
Энакин поднял руку из дюрастила и сервомоторов и заглянул в ладонь ,как будто на ней действительно лежал страх, поселившийся в его сердце, и тот оказался не больше ломтика шуура...
Сирена "скорой". Врачи освидетельствовали смерть в результате несчастного случая...
Мы шли домой. Варда то бросалась в меня упрёками - и тогда меня глодала вина, будто я в самом деле опоздал. То я ей отвечал тем же, и неудивительно: у нас обоих нервы были на грани срыва. Мы были сами не свои: мы сейчас придём в квартиру, гле несколько лет жила Сандра - но её там нет и не будет больше никогда. Ни-ког-да.
- Что в твоём прошлом?.. Ты всегда был где-то, но не там, где надо. Жил в грёзах и умрёшь в грёзах! А что происходит вокруг - этого ничего нет! И не было для тебя никогда!
Никогда. Это слово будто открыло какой-то шлюз. Я сорвался:
- Никогда. Вот именно. Её не будет больше никогда. А ты как-то находишь силы даже сейчас ссориться. Ты это можешь понять - произошло непоправимое. Можешь ругаться - этого не изменишь! Всё, поздняк метаться!
Какой-то стержень, твёрже железа и холоднее льда, возник во мне.
Его взгляд был обращён внутрь себя: он отомкнул замок на печи внутри сердца.
...
Дракон вновь попытался зашептать о провале, о слабости, и неизбежной смерти, но...
Откуда-то передо мной появился мой друг, то самый, что звонил мне. Я не мог понять, как он знал, где меня искать.
- Это ужасно - то, что случилось... - начал он.
- Судьба... Судьба её убила! - вырвалось у меня. - Она преследует меня, но меня убить сложно. И она убивает тех, кто мне близок! всех, ВСЕХ!.. Мне нельзя быть с кем-то, это смертельно для других... Из-за меня, я убиваю!..
...но ситх поймал его одной рукой, сжав кулак, заглушив его голос. Дракон сделал попытку взвиться и нанести удар, но ситх ... свернул ему шею без особого усилия, одним лёгким движением.
Печь, говорите?.. что-то взорвалось в моём сердце, и жидкий огонь (мустафарская лава!) разлился по моей крови, меняя во мне что-то непоправимо, навсегда. Слева была какая-то решётка, вроде парковой ограды, и я вцепился в прутья пальцами обеих рук.
...стирая дракона в пыль каблуком, и смотрел, как пыль и пепел, оставшиеся от дракона, уносит огненными протуберанцем. "А ты... А ты - ничто".
Я смог вдохнуть, запустив остановившееся было сердце. Огонь в моей крови давал силу жить, и не было потребности в дыхании. А теперь она вернулась - и верно: иначе тебя бы сожгло всего, полностью. Я вижу свои пальцы, затянутые в чёрную кожу перчаток, на прутьях ограды. Нет, даже не прутьях - это небольшие трубки, и они погнуты. Погнуты моими пальцами.
...не было никакого дракона. Не было Вейдера. Всё это время был только ты. Ты.
Что-то огненно-холодное, страшное - я сумел его обуздать. С моего языка было готово сорваться проклятие - и оно непременно сбылось бы, прокляни я хоть самого Создателя - но потом и неизменно вернулось ко мне. И сколько длился бы этот рикошет, это полёт теннисного мяча внутри трубы, неизвестно.
- Не приближайся ко мне!..
Я и не мог представить, что можно так визжать. Варда смотрела на меня с ужасом. Я так никогда и не узнаю, что же произошло между тем, как разлился во мне огонь и тем, как я смог снова видеть.
[436x278]