В колонках играет - Радио "Эхо Москвы"
Настроение сейчас - туманное

Так-так. Чем был хорош день? В этом случае всегда вспоминаю вопрос из открытки, взятой в каком-то кафе - "Will you remember your day forever?". Сегодняшний день запомню. Визит в Ausländerbehörde Berlin так быстро не забудешь. Если быть совсем точной, это был визит-1. В четверг будет визит-2 (надеяюсь, окончательный). Надо было продлить мою студенческую визу. Как назло, я, взяв толстенную папку со всевозможными моими документами, забыла Immatrikulationsbescheinigung дома. При всем при том, с собой у меня был студеческий билет, из которого черным по белому вытекает, что в зимнем семестре я, собственно, являюсь студенткой. Было еше и письменное подтверждение моего проф., что я действительно пишу диссер. и мне для этого понадобится еще год, как минимум, и что я действительно записана студенткой. Было и подтверждение из билефельдской GK, всё о том же... Но отсутствие этой дурацкой бумажки - и всё впустую, в четверг в следующий раз, и снова все по старой схеме - сначала внизу стоять в очереди в пять рядов за номерком - это и была бы прекрасная съемочная площадка для съемки документального фильма "Untergang Berlins. Jahr 2006". Стоим. Все - бюргеры ЕС и не ЕС, флегматичные афроамериканские товарищи, крикливые жители Кройцберга, арабские французы, щеголеватые поляки, узнавемые соотечественники. Очередь создает иллюзию стабильности - не движется вообще. Выясняется - немногочисленные сотрудники устроили кофе-паузу, вдруг. Пуэрториканец из очереди - "Эй, они там пьют кофе!" (похоже было на крики санкюлотов французской революции, или же отчаявшихся крепостных крестьян, которым нечего больше терять и настает звездный час – с вилами да на господ). Назревал классовый конфликт. Ну а господствующий дискурс был знаком – «они же тоже имеют право отдохнуть, сенат обнищал до предела, а всё туда же, миллионы евро в песок, а у нас, у нас 50% сотрудников сократили.. так что – спокойно, спокойно...». И тут по коридору, как раз в тот момент, когда у меня в голове уже прокручивался возможный сценарий, на сцене (пардон, в коридоре) появились двое – человек с видеокамерой и человек с фотоаппаратом и штативом. Untergang Berlins eben…