***

Голова трещала невыносимо, в висках глухо бухало, казалось: стоит только чуть пошевелиться или поменять положение головы, и она разлетится на мелкие кусочки. Во рту было сухо и неописуемо горько. Горло саднило. Но сознание вернулось сразу и полностью, вместе с памятью… Камилла осторожно приоткрыла один глаз.
Прямо перед её глазами (глазом!) плавало световое пятно. Камилла поморгала: поскольку был открыт только один глаз, получилось похоже на подмигивание. Но зрение прояснилось.
Лампа под маленьким абажуром стоит на круглом столике… Камилла скосила глаз и увидела перламутровый кораблик!.. Точно такой, какой стоял у её нянюшки на комоде в… в общем, когда у неё была нянюшка! Да что же это? Шла в гости к волку, а попала к бабушке? И эти салфеточки…
Всё это выглядело настолько мирно и уютно, что девушка смело открыла второй глаз и решительно сбросила укрывавшее её… вернее, попыталась сбросить тяжелый плед, укрывавший её до подбородка.
Но на самом деле ей удалось только слабо двинуть рукой. Всё тело было словно налито свинцом. И почему-то очень болела шея.
Камилла пошевелила пальцами, ощупывая себя. Пальцы ощутили холодную кожу в мелких пупырышках озноба. Это что же, на ней ничего нет?!.. Она с усилием провела рукой по телу, сверху вниз. Ничего… Ой… Правда, она поняла, наконец, почему ей так трудно двигать руками: она была завернута в какую-то жесткую, кусачую материю, практически спеленавшую её, как младенца.
Камилла, извиваясь как гусеница, с трудом выпростала сначала одну руку, потом другую. Потрогала рассыпавшиеся волосы. Влажные, но не мокрые. Сколько же времени она была без сознания? Рука наткнулась на шпильки, торчащие в волосах. Камилла механически начала высвобождать их из спутанных, сбившихся в жгуты кудрей…
- Конечно, это сейчас самое важное, - произнёс негромкий голос откуда-то сбоку, - причёска должна быть в порядке, даже у утопленницы.
Камилла вздрогнула и замерла со шпилькой в руке. Это был тот самый голос, слышанный ею в квартире мсье Аслана. Голос Призрака Оперы. Холодный, красивый… слегка презрительный.
Камилла сразу почувствовала, какая она маленькая, жалкая, замерзшая, лохматая, мокрая, синяя, пупырчатая… голая.
Чувство сильной неловкости и растерянность, как это с ней бывало, вызвали неожиданную вспышку агрессии, прибавили сил, и Камилла заговорила. Правда, сначала ей удалось только слабо пискнуть и закашляться. В горле ужасно першило, но она справилась.
- Распеленайте меня, - потребовала Камилла, силясь повернуть голову в сторону говорившего, - немедленно! И подойдите поближе, чтобы я могла вас видеть… Я не могу разговаривать, не видя собеседника!
- Воистину, взаправду? – медленно спросил голос Призрака со странной интонацией. – И почему вам всем так необходимо обязательно видеть, и недостаточно просто слышать? Ну, будь по-вашему…
Перед Камиллой появился тёмный силуэт. Призрак стоял перед ней со скрещенными на груди руками. Его высокая фигура заслонила лампу, и на затененном лице, которое Камилла не могла ясно рассмотреть, пораженная девушка увидела светящиеся золотистым блеском глаза. Такое она видела впервые в жизни и опять растерялась. Между тем странный человек продолжал:
- Попрошу вас, мадмуазель, обратить внимание на то, что я не приглашал вас посетить моё скромное жилище. Поэтому вы не можете выражать никаких претензий, касающихся моей манеры обращения с вами, - он говорил монотонно, почти без выражения. – Зачем вы хотели пробраться в мой дом? Мне никто не нужен, я никого не желаю видеть. Вообще, скажите спасибо, что вас вытащили из воды. Если бы вы утонули, вам некого было бы винить, кроме себя…
- Спасибо, - выдавила Камилла. Последняя фраза была смешной, и она воспряла духом. – Когда в следующий раз утону, буду строго себя отчитывать…
Она сделала попытку засмеяться и схватилась рукой за горло. Так больно! И грудь сдавило, как обручем…
Призрак склонился к лицу Камиллы, она почувствовала прикосновение его пальцев к своей шее: пальцы были очень холодные, как вода в озере. Легко, уверенными движениями, пальцы начали массировать ей шею.
- Уберите руки, - приказал Призрак, и Камилла разжала свои пальцы, которыми она испуганно вцепилась в него. – Я не сделаю вам ничего плохого, для этого у меня была масса возможностей, пока вы лежали без сознания. И времени, - добавил он, усмехнувшись. – Имейте в виду на будущее: отправляясь искать приключений, оставляйте свои украшения дома. Шнурок у вас на шее затянулся, вероятно, вашей же рукой, и вы чуть себя не удушили. Шея будет болеть несколько дней, постарайтесь не делать резких движений, не вертите головой.
Говоря это, человек с золотистыми глазами продолжал растирать её шею, и Камилла чувствовала, как стихает, уходит боль.
- Это мой талисман, - просипела Камилла, - на счастье. Он утонул?
- Ах, на счастье!.. Он нет, в отличие от вас. Я вам его верну.
Прикосновения его пальцев несли облегчение, снимали напряжение, озноб проходил. А то, что пальцы его были прохладными, было даже приятно, успокаивало…
Сквозь полуопущенные ресницы Камилла вглядывалась в склонившееся над ней лицо, против света было плохо видно, но что-то было странное в нём, Камилла не могла понять, что…
Какая-то неестественность. Очень бледное, это да, неподвижное какое-то…
О Боже, да ведь он в маске! Белая такая, вся верхняя часть лица закрыта, только глаза… до верхней губы маска, а губы такие узкие и бескровные, словно их вовсе нет. Когда он говорит, губы почти не двигаются, волосы чёрные, глаза мерцают желтым светом… Впечатление складывается страшноватое… Мельмот-Скиталец, точно!
- Вы разглядываете меня, мадмуазель? – он прекратил массировать её горло, но руки не убрал. У него были необыкновенно длинные пальцы, они легко обхватывали её шею, такое впечатление, что несколько раз. – Если вы не попытаетесь снять маску, вам ничего не грозит, - губы его болезненно искривились, угол рта дернулся. - Но если проклятое женское любопытство возьмёт верх, я ни за что не поручусь. Вы меня хорошо поняли? Ни за что!!!
Пальцы его дрогнули, сжимая Камилле горло.
- Да пожалуйста, - только и смогла пролепетать Камилла, - как вы хотите. Отпустите, вы меня пугаете, Эрик…
- Этого я и хотел, - тихо сказал Призрак, убирая руки с её горла. Внезапно он вскочил на ноги. – Откуда вы знаете моё имя? Кто вам сказал? Кто обо мне рассказывал?
Он наклонился над ней, пристально глядя ей в глаза. Камилла чувствовала себя полной идиоткой.
Таинственный злодей с горящими глазами склоняется над тобой, а ты лежишь, перепеленатая, как младенец в люльке, руки по швам, волосы торчком, шпильки во все стороны, как иглы у дикобраза. Даже изящной беззащитной позы не примешь. Беззащитности, впрочем, без всякой позы – хоть отбавляй… Невозможно чувствовать себя уверенно, когда тебя допрашивают, глядя на тебя сверху вниз. Надо скорей вылезать из пеленок. Она завозилась, лихорадочно путаясь руками в покрывалах.
Эрик продолжал смотреть ей в лицо. Молча.
Камилла окончательно запуталась, влажные волосы упали на глаза, лезли в рот, плед катастрофически сползал с плеч, потом с груди. Она пыталась одновременно придерживать его, выпутывать ноги и смахивать волосы с глаз. И выплевывать их изо рта. Держась при этом достойно… Эрик молча смотрел на всё на это.
Плед съехал с груди, несмотря на все усилия, и Камилла не выдержала.
- Хоть бы отвернулись, - выкрикнула она, слёзы досады брызнули у неё из глаз.
Она рванула мешающую ей встать ткань, начала беспорядочно дергать её руками, делая сильные резкие движения, плача от злости и боли, причиняемой каждым поворотом тела.
- Я же сказал вам не делать резких движений.
Эрик присел рядом с ней, взял за плечи, нажал. Руки у него были очень сильными, Камилла сразу поняла, что сопротивляться бесполезно, и послушно легла на подушку. Из горла у неё вместе с дыханием вырывался хрип, голова кружилась. Эрик взял её запястье, пощупал пульс - теми же уверенными движениями, которыми он делал всё. Задумался на мгновение, встал и исчез, ни слова не говоря.
Камилла подумала, что чувствует себя скверно, гораздо хуже, чем когда она только пришла в себя. Силы её стремительно иссякали.
Вернулся Эрик – просто бесшумно возник рядом, – опять сел у её изголовья.
- Вот, выпейте, - он протянул девушке стаканчик с какой-то зеленоватой жидкостью. – Это вам поможет.
Камилла взяла стаканчик и отпила. Гадость несусветная! Эрик наблюдал за ней.
- Пейте-пейте, выбирать не приходится, - усмехнулся он. Усмешка у него была очень неприятная, жутковатая какая-то. «Это потому, что губы чересчур узкие», - подумала Камилла. Эрик продолжал:
- Лихорадочное возбуждение, вызванное опасностью и испугом, проходит: силы теперь будут убывать. Сначала вам казалось, что всё в порядке, а сейчас чувствуете нарастающую слабость.
«Словно медицинскую энциклопедию вслух читает», - скривившись, Камилла залпом выпила микстуру.
Эрик забрал у неё стаканчик, другой рукой поднося к её губам чашку. Над чашкой поднимался пар.
- Горячий чай. С мёдом и ромом, вам надо хорошенько прогреться, вы долго пробыли в ледяной воде. Нет, вы можете не удержать, - заметил он в ответ на слабую попытку девушки взять горячую чашку в руки, - ещё и обваритесь. А я заинтересован в том, чтобы вы как можно скорей отсюда… удалились. - «Хотел сказать – убрались», - отметила про себя Камилла, делая маленькие глоточки, чтобы не обжечься. – И вам надо досушить волосы, не то схватите что-нибудь похуже насморка.
- Я могу посидеть у камина, - прошептала Камилла, чувствуя, что засыпает и вот-вот начнет клевать носом.
- Вряд ли, - вздохнул Призрак, пустая чашка звякнула о поднос. – Будьте добры…
Сквозь обволакивающий её туман Камилла почувствовала, как её переворачивают носом в подушку. Мягкую и гостеприимную подушку.
Трут голову полотенцем, потом что-то загудело, и Камиллу обдало волной тёплого воздуха. Голове стало тепло, потом жарко, даже её бедные холодные уши согрелись.
- Что это? – промямлила она, силясь разлепить отяжелевшие веки. Это ей удалось, но не надолго. Перед носом не было ничего интересного, только подушка.
- Вас это не касается, мадмуазель, побольше молчите, - голос Эрика зазвучал несколько раздраженно, - тогда вы выглядите совершенно неотразимо.
- А вы швырните меня обратно в озеро, меньше хлопот будет, - посоветовала Камилла умирающим голосом.
- Думаю, вы правы, - холодно произнес голос Призрака, - это будет самым разумным.
Гудение прекратилось, стало опять прохладно. «Ну вот, - сонно и вяло думала Камилла, - в мешок и в воду… вечно лезу со своими советами… и шутками… у Призрака совсем нет чувства юмора…»
Совершенно засыпая, она последний раз приоткрыла глаза. На подушке перед ней лежал её счастливый талисман.