За окном удаляются фабрично-штампованные деревья и столбы, да ещё провода, соединяющие последних.


(Можно переписать это, подражая Блоку: «Небо, провода, деревья...». А последняя строчка, конечно, такая: «Столбы, деревья, провода».)
(Хотя, учитывая пункт отправления, подражание Мандельштаму было бы уместнее. Займусь этим на обратном пути.)

Нет, серьёзно: пейзаж прискорбно однообразен: деревья — сосны/берёзы, — столбы через равные промежутки времени, между которыми натянуты провода, светло-голубое выцветшее небо да редкие облака, ничего кардинально не меняющие.
Особенно эти деревья. Тут ситуация как с людьми: не найти двух одинаковых, каждый уникален и отличается от остальных; но и вычленить из множества, отличить одно от другого, опознать нет никакой возможности. Бесполезная уникальность, теряющаяся эксклюзивность.
И несмотря на штампованность, бесконечную цикличность протекающего за окном клипа, есть же в нём что-то притягательное. Ощущение оторванности, непринадлежности. Будто на время пути Бог взял твою душу, сказал «пусть пока побудет у меня», да и поместил за пазуху. А ты безгранично одинокий и невероятно самодостаточный трясёшься в поезде, смотришь в окно и замечаешь, как с каждым появившимся и исчезнувшим деревом что-то исчезает из тебя и что-то появляется в тебе.
Фантасмагоричное переливание реальности.

02 августа 2014 года, поезд 45