Это исповедь кровососа. Не клопа, как вы, противные читатели, могли подумать. Нифига. Это ответ злобного человекообразного кровососа на книжку, написанную другим кровососом. В этой книжке много рассказывается о кровососах. В принципе, не удивляйтесь, что в этой замечательной книжке кто-то у кого-то постоянно отсасывает. (Кровь, кровушку родимую, а не то, что вы подумали!) Такова правда жизни.
Параллельно в книжке рассказывается о том, как обычный человек живет… А потом все человеческое в нем умирает... И он становится кровососом. И начинает сосать…
С помощью этой книжки вы много узнаете о кровососах, потратите впустую кучу своего бесценного времени, а также поможете автору безбедно жрать на каких-нибудь Канарах какую-никакую, а икру.

Краткое содержание предыдущей серии: предыдущая книжка называлась "Интервью с кровососом" В ней молодой тщедушный журналистик все выпытывал, что же такого в постоянном отсасывании замечательного. Ну и довыпытывался… У него самого того… отсосали. Ему понравилось. (комментарий журналистика: "Еще бы!"). Он теперь тоже сосет. Еще как сосет. Втянулся… Очень дущещипательная история. На "Амазоне" стоит всего пять баксов.

Краткое содержание следующей серии: в следующей книжке по-готичному грустная гоп-компания кровососов будет курить еще более ядреную травку, пить еще более дикий самогон и вообще оттягиваться по полной. На одной из пьянок наши любимые кровососы случайно отпилят столовым ножиком голову злобной царице Какаше и таким образом нечаянно спасут мир.
А еще там будет престарелый чудак на букву "Му", который будет вдумчиво изучать древнюю братию кровососов. Добрый кровосос Лестат подумает "А какого лешего там вообще изучать, нах?!" И чтобы старенький глюколов смог оценить по достоинству все прелести отсоса, добрый кровосос Лестат предложит ему просто попробовать. Старый чудила откажется, но еще через пару серий, когда его вконец замучает геморрой и старческий маразм все-таки согласится. А еще наш романтичный Лестат будет постоянно цеплять за талию глупого кровососа Луи. Кстати, по непроверенным сведениями, полученным от призрака доброго дедушки Фрейда, все герои этих замечательных книжек имеют нетрадиционную ориентацию. Не магнитную, не историческую, а ту самую… Пидоры они, говоря проще.
Нихера себе сюжетик завернут, а? Впечатляет? То ли еще будет, карман автора бездонный, предупреждаем сразу. Очень захватывающая история. На "Амазоне" стоит всего пять баксов сорок девять центов.

С нелюбовью посвящаю эту книжку американскому образу жизни, макдональдсам и тупым гомосексуальным бредням Энн Райс.


Центр города. Субботний вечер.
1984
(Внимание! Антиутопии тут ни при чем!)



Я кровосос Лестат. Здрасьте. Давненько я не полоскал вам мозги. Имечко я позаимствовал у одного злобненького средневекового инквизитора. Я бессмертен. Бляха-муха, как я могу помереть, если приношу автору мильены вечнозеленых американских? Интеллект или печка для сжигания макулатуры могут меня уничтожить. А могут и не уничтожить. Ведь я этим злобным монстрам стараюсь не попадаться.
Я окуенно высокий. Лет триста назад, когда я был обыкновенным молодым человеком с комплексами и окуенно прыщавой рожей, мой рост производил не менее окуенное впечатление. Впрочем, я и сейчас выгляжу ничего. (Как ты думаешь, а прааативный?) Правда кожа местами подгнила и вставная челюсть выпадает. Но это все фигня. Еще у меня густые волосенки, светлые, цвета свежего говнеца, и т.п. короче молодым девочкам очень нравится. Глаза у меня серые, но в зависимости от обстановки могут принимать любой оттенок - хошь лиловый, хошь голубой (Ооо! Голубооой!). Такая вот блин RGB палитра. Нос у меня маленький и изящный, прям как у старого уважаемого одессита. Рот у меня красиво очерчен, правда кажется великоватым. Ничего удивительного, ведь я им не только говорю всякую куйню, я в него еще и сосу. С его помощью я могу придать своей смазливой мордашке любое выражение - как истинно арийского благородства, так и поистине удивительной подлости. В общем вы уяснили, что я очень красивый, романтичный и грустный? А еще я окуенно скромный, правда? Готовьте бабки, скоро выйдет следующая книга.
Моя сучность кровососа проявляется в неестественной желтизне морды лица и на редкость чувствительной коже. Более чувствительной, чем попка младенца в рекламе подгузников. Вы можете себе это представить? Нет? Гады, а я вынужден с этим жить. Рекламные агенты "Хаггис" постоянно кучкуются возле моего дома и предлагают сняться в очередном ролике. Кажется я скоро соглашусь. Тем более там такой симпатичный оператор…
Когда меня начинает одолевать жажда отсоса, я выгляжу просто ужасно - кожа делается морщнистой и пожухлой, кости предательски высовываются в вентиляционные дырочки а еще очень сильно набухают мои толстые-претолстые вены. Набухают, кстати, не только они. Короче говоря, я выгляжу отвратительнее Билла Гейтса, вещающего своим писклявым голоском о достоинствах новой винды, и намного омерзительнее старого орка Ющенко на трибуне Верховной Рады. Впрочем, на людях я не допускаю ничего подобного. Единственным свидетельством моего кровососущего естества являются ногти. Они у меня стеклянные и постоянно бросаются людям в глаза. Собеседнику это кажется вначале очень странным, а потом очень болезненным. Приходиться постоянно удерживать свои ногти от необдуманных действий во избежание эксцессов. Это, кстати, всеобщее свойство всех кровососов.
Да и вообще, чтобы увидев мою красивую рожицу человек не подумал, что вместо успокоительного ему в аптеке подсунули глюконаводящего, я применяю древнее испытанное средство. Телепатический Парамагнитно-Квантовый Мегагипноз. Поэтому в моем рукаве всегда наготове замечательный гипнотизирующий кирпич. Достаточно слегка дать этим чудесным артефактом по хлеборезке потенциального разоблачителя, и он уже никого и никогда не сможет разоблачить и всю жизнь будет по-дебильному ухмыляться - либо в желтом доме с мягкими стенами, либо в белом доме с флагом на крыше. Дебилов и там и там полно. Один Жырыновский чего стоит.
А еще я охренеть как хорошо знаю историю, географию и естественные науки. Помню, когда Христофор Бонифатьич Колумб приплыл открывать Францию и увидел возле речки с непереводимым названием "Версаль" маленькую обезьянку породы "наполеон" он, от удивления испортив воздух перегаром, заорал: "Братва! Бля буду, это же осел!"

Что касается русского, а именно на этом языке я пишу свою правдивую биографию, то моим первым учителем был какой-то крестьянин, в поисках опохмела допиздовавший из Петербурга аж до Кисложопинска. Когда он увидел меня (вы ведь помните, какой я красавчик?), он своим заплетающимся языком выдал целое литературное произведение. Тогда я понял - да, я знаю этот великолепный язык, да, я умею на нем изъясняться. До этого я говорить не умел. Получалось только блеяние. Очень вкрадчивое, душевное блеяние.
После, в течение десятилетий, я продолжал учиться у всяких разнообразных писателей и поэтов - начиная с Пушкина и кончая Губерманом. Правда эти подлые писаки так и не догадались, что я у них учусь. Завершающие штрихи в свое потрясающее знание языка я внес, читая сопливые романы Даниэллы Стилл и сочинения третьеклассников кисложопинской среднеобразовательной школы номер два. Последним, что я прочитал, было незабываемое творение какой-то американской стервы под названием "Интервью с кровососом". После этой книжонки мне настолько захреновело, что пришлось уйти под землю. Через канализацию.

Кстати, я появился в двадцатом веке лишь в прошлом году. До этого я лежал в гробу. В готичных белых тапочках. А встать меня заставили две вещи. Вначале, как декабристы, разбудившие Герцена, стали приходить голоса: "Михалыч! А какого хера у тебя в запаснике гроб стоит? Давай его накуй выкинем, а?" Потом следовала непереводимая игра французских слов. Примерно так: "Блять, Петрович, шо за говно ты тут развел? Нам завтра новую экспозицию открывать, етить твою мать за ногу и налево, а у тебя тут все экспонаты мышами засраны накуй! А ты про какие-то гробы пиздишь!" Вначале мне это было глубоко параллельно. Потом мне захотелось отсосать у Михалыча вместе с Петровичем и дирекцией этого гребаного провинциального Эрмитажа. Мысли об этом стали преследовать меня постоянно.
Второй и главной причниной моего пробуждения стало появление возле меня группы козлов по имени "Инвентаризационная Комиссия". В 1984м году крышка моего гроба открылась, и на меня уставились шесть пар глаз, сходящихся на сорокаградусный конус от выпитого восьмидесятиградусного спирта. Потом прозвучала фраза "Иии-к, блять, Васильич, записывай, кровосос мля, одна штука епт, подлежит утилизации в плановом порядке". Тут у меня в мозгу щелкнула какая-то косточка. Я понял, что не хочу чтобы меня "утилизировали" вместе с "чучелом кошки драной" и "моделью замкнутой экосистемы - клоповником обыкновенным". Я, как колобок от бабушки, сбежал из этого притона свихнувшихся музейщиков и вышел на улицу.
Первым что я увидел, был огромный рекламный щит с надписью - "Добро пожаловать в дивный новый индустриальный мир, старый пентюх". "Ну бля, начинается" - подумал я. По широкой гладкой асфальтовой дороге, спотыкаясь через, каждые полметра на очередной колдобине, бежало отдаленно напоминающее человека существо с дикими глазами и вопило страшное заклинание: "Сюръективный гомоморфизм являетя эпиморфизмом, мля, заколебало". Жизнь играла красками. На двери за моей спиной висела табличка с гордой надписью "Кисложопинский людоведческий музей им. пьяного акушера". Нда... ..
Две недели я воскрешался - пил кровь мелких зверьков (по большему счету тараканов, мух и рекламных агентов) и наигрывал по ночам на балалайке заунывные и грустные вампирские мелодии. Это было замечательно, но мне был необходим настоящий человеческий отсос. Мне пришлось ждать довольно долго, прежде чем я нашел то что нужно. Я встретил какого-то сморщенного сидора, который кокнул свою тещу на другой стороне планеты, а теперь, гнида, спокойно шел вдоль забора. Я его быстренько его загипнотизировал и отсосал. Он успел только вякнуть что-то вроде "Голлм-голлм". Да, это было что-то!
Потом я тихонечко попиздил из близлежащих хибар немного шмутья. Не люблю ходить голым, я ж не извращенец. Взять из самого надежного в мире банка - сберегательного - свои накопления, превратившиеся после десяти переиндексаций и семи девальваций из трех миллиардов в три копейки особого труда не составило. Вместо паспорта я показывал кассирам свое потрясающее владение гипнозом.
Было правда в мире кое-что, отчего я окуевал. Запах дихлофоса сводил меня с ума. Шум унитазных бачков над головой вызывал дикую слабость.
Но уже через месяц после своего воскрешения я с шумом и грохотом гонял по городу на трехколесном велосипеде "Малыш" в поисках вампироманов, гламурных готов, депутатов, инвалидов умственного труда и прочих дебилов по жизни, чтобы у них отсосать. Учиться управлению таким сложным агрегатом, как велосипед, мне почти не пришлось - переебался пару раз через забор и всего делов-то. На мне была надета черная кожа, которую я содрал с одной из своих жертв. Мужик, почему-то был против и долго орал что-то вроде "лумумбысь кергудуть твою налево". Куйню нес, короче. Непонятно правда, зачем я тогда пиздил шмутье, но оставьте это на совести автора, дорогие мои читатели, не обремененные излишним интеллектом. В моем карманце лежал портативный магнитофон "Электроника", из которого мне в уши лились прекрасные скрежещущие звуки лентопротяжного механизма, слегка похожие на фугу Баха.
За прошедшие годы мои силы утроились. Я мог с легкостью взлететь с тротуара на крышу четырехэтажного дома. (После особенно хорошего косяка даже пяти, или даже шестиэтажного). Мог с легкостью пиздить с канализационных люков чугунные крышки с надписью "Горводоканал". Мог согнуть пополам железную подкову. Вместе с лошадью. При желании я мог слышать человеческие мысли на расстоянии нескольких кварталов. Правда мысли были какие-то однообразные: "Бля, где заначка? Не, бля, где же эта сраная заначка?" Ну, короче, вы поняли, Арноша Шварцноша, глянув на меня лопнул бы от зависти и побежал бы жрать стероиды.
Потом я поехал в США. И правильно, накуй мне эта Россия сдалась? В ней холодно, а по Красной площади ходят медведи в валенках, телогрейках и с ноутбуками в лапах. Абсолютно сюрреалистическая страна.
Уже через неделю после моего прибытия в Новый Орлеан (Почему именно туда? А куй знает) у меня появился адвокат - симпатичная уродинка, чей офис находился в одном из небоскребов из пенопласта и песка (Вы думали, я скажу "из стекла и металла?" Куй вам!). Она помогла мне оформить вполне легальные свидетельства о рождении, смерти, водительские права велосипедиста, страховку от тещи и справку из дурдома.
Мое огромное состояние - три копейки, которые я забыл в России, были уже на пути в Новый Орлеан.
Но самое главное, я буквально херел от новых впечатлений. Любовь к поиску приключений на свою жирную жопу и глянцевым журналам полностью овладела американцами. Заглядывая в эти журналы я зеленел от стыда. За неполноценно просранную молодость.

На этом месте автор испугался, что его щас загипнотизируютЪ. Продолжение следует.
[AUTHOR=SPE]
Это мой долг. Долг а не месть... (c)