Свет спелых уличный фонарей напоминал янтарную жидкость, подаваемую (по обыкновению) в фарфоровых чашках. По тому же обыкновению её называли чаем, но название это так неполно и пусто, что лучше называть её просто жидкостью. И под этим самым светом цвета янтарной воды шёл человек. Бледные неестественные руки напоминали мачты, поломанные свирепым ураганом где-то посреди пустыни (пустыни, как известно, бывают двух типов – песочные и водные), а трос существа был обмотан электропроводами, по которым то и дело пробегали искры, и поэтому человек очень напоминал новогоднюю ёлку в дурдоме (а в дурдоме, можете мне поверить, за место елки всегда наряжают жутко поломанную швабру, а потом долго водят возле неё пациентов, уверяя, что это – серафим, спустившийся за ними). Человек шёл не куда-либо, а в строго определённо место – вперёд. Он постоянно поворачивал в разные стороны и непременно находил новое «вперёд». Человек этот существовал только в свете спелых уличных фонарей. Без этого света его не существовало, он разлагался на атомы(а атомы – это маленькие смешные зверушки с непроизносимым названием, они бегают по воздуху, соединяя невидимыми нитями языки безумцев).Наконец этот человек дошёл до конца света и исчез в непрерывном мерцании золотистых нитей(тонких и очень острых лезвий дождя, разрезающих землю на сотни полосок, будто божественный шредер). Может статься, что эти самые лезвия его и порезали, но на деле это не так – это существо сделано из самого прочного материала – воздуха, густо замешанного с чаем и аскорбиновой кислотой. Этот человек просто-напросто рассыпался на сотни маленьких пуговиц (красных и черных, потому что лишь эти два вида пуговиц дарую бессмертие). А сами пуговицы отрастили ноги и уплыли в неизвестном направлении по острым граням небесных гор. И вместе с ними потух свет спелых уличных фонарей…