Однажды я окончательно замешкаюсь на переходе, и незнакомый водитель, холодея от ужаса, будет жать и жать на педаль, понимая уже, что зря. Я успею отметить форму его очков (как в кино про американских полицейских), и небо упадет на меня.
И попаду я, например, в рай. Может, там случится недобор, может, я стану сто миллиардным посетителем - мне ведь обычно везет, везде, кроме экзаменов по зарубежной литературе.
И будет в раю, например, всегда +23. Первые пару сотен лет я буду нежиться в мягком тепле, упиваться амброзией (или что там подают в тонкостенных бокалах), бродить по колено в облаках, а потом скисну. «Ну что такое», спросят меня, - «ты же всегда хотела, чтобы не холодно». Не холодно… но как же – плавиться от жары, чувствуя, что каждый сантиметр кожи нагрелся и забронзовел? Как же – продрогнуть на ветру и мечтать даже о бане, которую я терпеть не могу, а, добравшись наконец до тепла, расслабиться и пробормотать «мррр»? Вечные +23.. это что, рай?
И покажут мне, например, книги, толстые, славно пахнущие, совершенно прекрасные, и скажут – это твои, смотри, на обложке. Но я не смогу вспомнить ни строчки из них, не катала я на языке слова, нанизывая их, как камешки, на леску.
И будут любить меня там, в раю, исключительно брутальные брюнеты с опасным взглядом – такие, от каких только и способна я сходить с ума. А в друзья ко мне запишутся сладко-рыжие мальчики, смешливые и нежные, вечно в кого не надо влюбленные. Мы будем болтать ночи напролет, с удовольствием гулять по кущам…
Но, уверена, довольно скоро, через пару сотен лет, я попросила бы отправить меня куда-нибудь, потому что не знаю даже, что меня больше пугает – «всегда» или «никогда».

Знакомьтесь: я – девочка, не узнавшая счастье. Может, мы столкнулись с ним на повороте, оно и в глаза смотрело мне пристально, а я краснела, злилась, и думала – что со мной не так? Почему так пялится? Может, ширинка у джинсов расстегнута или тушь потекла?
Постоянно мне что-то мешает наслаждаться здесь и сейчас. Пляж – он через пару недель закончится и придется возвращаться обратно, в «умеренно-континентальный», к дождям и работе. Любовь - непременно когда-нибудь уйдет, засохнет или исчезнет, как ни царапай дно сердца ногтями. У меня и животных никогда не водилось, потому что мысль о том, что этот улыбчивый кот или жизнерадостный пес рано или поздно (но скорее всего раньше меня) умрут, убивала всякое желание брать их в дом.
Безоглядно я умею наслаждаться только солнечным утром, красивыми зданиями и черешней.
И что с этим делать – непонятно.

P.S.: сижу на скамейке и строчу неразборчиво на обратной стороне визиток, потому что ужасно захотелось записать наброски одной истории, а ничего более пригодного для этой цели в сумке не нашлось. Окружающие смотрят недобро – им этот приступ бумагомарания непонятен. Вот и пришла пора купить блокнот.