Немного дороги. Побледневшие от долгого отсутствия света пальцы жадно сжимают руль старенького, но вместительного крокодильчика на колесах. В те далекие времена, когда только-только нас начинали делить границами, он издалека напоминал легкий танк, продирающийся по болоту. Сейчас мерный рокот моторчика навевал нежную грусть.
Она ждала чего-то нового в своей жизни. Еще час назад Smsкой ему постучалось: «Почему люди не летают?» - оставалось в городской сутолоке, наезжая кому-то на хвост, ловить насмерть удивленные взгляды властителей солидных меринов и кобылиц, опешивших от неожиданности, что автомобильчик, которым они стыдили своих детей, вежливо делал их на поворотах, светофорах, бочком протискивался в несусветно узкие пространства… Летел… Там впереди ждала, подгоняла Она… Ей было уже не до ожидания, Она вся в дороге, вся…
Не знать им, что не машинки, не пути и дорожки лежали перед ним. Образ. Любимое лицо. Глаза и улыбка, краше которых в свете целом найти – не сыскать.
Сейчас осторожно, но играючи, он вел машину по трассе. Редкие попутчики оставались позади. Никто не спешил – впереди целых четыре дня выходных. И три ночи.
Они были знакомы уже четыре года, а вместе всего несколько дней. А он был в ответе за все многоточия, которые не давали сказать истинных слов. Она знала, что нужно ей, но не знала, что нужно ему. Может, было бы легче, если бы он в точности походил на других мужчин, но он слишком много думал. Это все и портило. Каждый раз он заводил один и тот же разговор, это раздражало. Она уже давно знала, что он ее любит. Но ни тогда, ни сегодня, ни завтра Она не готова сказать ему: «Ты мой». Она радовалась, что они сейчас вместе. Вместе едут к черту на кулички, провести несколько дней среди совершенно незнакомых ей людей. Она ему доверяла. Доверяла настолько, что это злило. И Слава Богу, Он радовался вместе с нею, что они вместе. Не рядом, а вместе. За одно только это она отдавала ему сейчас лучшие свои чувства.
Солнце едва склонялось к закату, а они уже мчались по пыльным грунтовкам этого почти всеми забытого уголка почти дикой природы.
Она не была удивлена радушным приемом, который им оказали. Его любили многие. Многие уважали. Не знавший зазнайства, но люди сословия повыше его отдавали ему должное - не в гордости дело, никто не мог попрекнуть его ни в снобизме, ни в брезгливости, а тем паче в бедности. Всего, что у него есть, он добился сам. Как ни мало это было, но уважение он заслужил. Здесь, как оказалось, собрались люди самых разных занятий. Ей сразу стало интересно. Тем более, что их приезда ждали. Недавно их вместе видели в городе, и прошел слух, что он будет с ней…
Он не мог никак отделаться от грустных мыслей, что они вместе только сейчас, но по глазам было видно – благодарил Бога только за одно это. Что Она и Он вместе. Как давно он мечтал об этом, он берег ее, берег в своих мечтах, в своих желаниях.
Ее раздражал его скучный вид, но она не знала, что нужно сделать. Она привыкла, что всегда и везде он был душой компании, заводилой, вокруг него всегда все искрилось, и звучал смех. Здесь он был сам не свой. Ему казалось все это зыбким и шатким воздушным замком. Она ничем не могла ему помочь. Она им дорожила. Он был для нее самым лучшим другом. Но сюда они приехали веселиться. А это избавляло их от серьезных мыслей.
Его друзья и их жены наперебой, втихаря, спрашивали сколько ей лет и как долго они знакомы… Она прекрасно их понимала и не особенно на них сердилась, хотя эти расспросы ей не нравились. Природа одарила ее чудесной улыбкой, и ей не нужно было прикладывать никаких усилий, люди и так ошибались в оценке ее возраста лет на семь.
Это льстило.
Первый день, первая ночь, первые знакомства, первые конфликты. Она никогда не знает, что у него на уме, он огорчен, что в пьяном угаре один из гостей не очень учтив. Внешне спокойнее удава, нет никаких гарантий о том, что может произойти дальше. Не сегодня, позже, гораздо позже. Ведь все сегодня съехались сюда повеселиться.
Над ночным озером далеким эхом разносилось разношерстное караоке по-русски. За пару километров водной глади можно было разобрать каждое слово. Она убедилась в этом. Когда они вместе провожали Солнце. Маленький красный диск неспешно опускался за деревьями, когда они сидели, прижавшись друг к другу на лавке водного велосипеда, который бесшумно покачивался на вдруг побагровевшей воде. Ярило медленно остыло и скрылось за лесом, с берега неслись зазывающие голоса кухарящих товарищей, еще не потерявших надежду собрать возле остывающих тарелок хоть какую-нибудь часть народа.
Он говорил негромко, и Она поняла, что каждое их слово также слышно на берегу, как слышали и они. Он снова сорвался на грустную, неприятную ей тему, но быстро взял себя в руки, он вообще талантливый малый – быстро учится, конечно он не раз еще заговорит об этом, но все не так часто уже, как было раньше. Она понимала, что не может посвятить себя ему, как бы он ей не нравился – перед ней сейчас открыты все пути, и когда она захочет сделать свой выбор, одному Богу известно. Это знала Она, это знал и он. Поэтому она не хотела его обижать и ничего от него не скрывала. Она рассказала ему обо всем уже несколько дней назад. Он это понял и принял. Им не было бы сейчас так хорошо вместе, если бы она этого не сделала.
Полночи они развлекались, наблюдая за отрывающимися в караоке друзьями. Как водится, все забыли все свои диски с музыкой, и довольствоваться приходилось только караоке, да странной подборой русской эстрады. Она больше любила шансон. Он - ни первое, ни второе. Напоследок немного текилы и по-женски мартини с клюковкой. Доподлинно неизвестно, когда все улеглись спать, но взошедшее вскоре солнышко застало большую часть народа попивающими чай, вино и йогурты по сенью корабельных сосен, выросших вдали от побережья, и только по звукам озерного прибоя примерно представляющими как это – вдыхать соленый морской воздух. Первое утро пагубно не сказалось ни на ком – все были готовы к нему. Однако всем стало в новинку, что в этот раз меньше хотелось уделять внимания удовлетворению своих вполне естественных надобностей. Что-то случилось в природе. Меньше думалось о еде, о питии… больше уделялось внимания своим… любимым…
Вторые сутки ознаменовались первым походом в баню. Парок был таков, что продирало до костей. Парни вылетали по одному из окошек, дверей бани как гильзы от пулеметной ленты, благо до озера от окошка бани метра три. Слегка прохладная (для наших жителей) вода, градусов двенадцати, приятно схватывала в свои поначалу ледяные тиски голову, грудь и ноги, которые заходили в воду последними, и вдруг отпускала, отдавая телу истому свежего пара. С той же скоростью огалтелые парни рвались обратно в парилку.
Он и Она провели большую часть дня вместе, нежились на солнышке, натирали друг друга ароматным маслом, даже успели к шапочному разбору – провели полчаса в только что покинутой народом еще не остывшей бане. Вечером разогревали народ танцами. Как только первые последователи выползли на импровизированный танцпол, ушли спать. В отместку ничего не понявшие собратья не давали заснуть, разрывая ночную гладь озера караоке.
На утро все пользовались табу на проснувшничество, добирая очки хотя бы до одиннадцати. Неожиданно похолодавшее утро принесло за собой, тем не менее, жаркий день. Снова приключения, снова баня. Все тридцать три удовольствия. Неожиданно появившиеся из ниоткуда его клиенты, впрочем большинство из них - его друзья или приятели, принесли неожиданные развлечения – вывезли на развалины исторических памятников недалекой старины, которые еще не успели разграбить наши. Ей было интересно. Тем более это были новые люди. Он уже не грустил. Приходило новое понимание происходящего. Понимание свободы. Именно Она вернула это понимание ему. Он ощутил всей своей кожей вдруг, что слился воедино с этим миром любви и радости.
Нет ничего более таинственного, чем человеческие мысли, и все ж иногда они приоткрывают свою завесу. Она научила его радоваться сегодня тому, что у них есть, дорожить этим. Не суть, что будет завтра. Они расставались навсегда. Сегодня. Она не могла не понимать этого, и Он знал, что это - последние их минуты вместе. Он не сожалел больше ни о чем. Он Свободен. Она научила Его никогда не терять надежду – если все трудности, возникающие у него на пути он будет использовать на благо своей души, тогда жизнь его волшебным образом переменится. Оставаться таким же мудрым и сильным – тогда мечты обязательно обретут смысл.
Побледневшие от долгого отсутствия света пальцы жадно сжимали руль старенького, но вместительного крокодильчика на колесах. За эти четыре дня они вместе прожили целую маленькую жизнь. Жизнь, за которую можно отдать много лет бесполезного сосуществования. Эта жизнь научила их вместе любить и дорожить друг другом.
Тем, кто сейчас с тобою вместе.
[631x447]