Городу Омску и такой немертвой мне, посвящается


Этот город… город, где уже не осталось ничего мертвого. Город, захламленный живыми. Все шевелится, моргает, дергается, бесконечничает.
...С неба летит пьяный снег. Кружится, шатается из стороны в сторону, потом падает в какой-нибудь грязной подворотне под какой-нибудь обшарпанный беззубый забор. Хотя, зачем под какой-нибудь? Да вон под тот, нелепый, лохматый, с выдранными досками и ржавыми гвоздями. Забор спит. Забор улыбается. Забору приятно видеть фиолетовые сны. В его фиолетовых снах фиолетовые люди берут фиолетовые молотки и забивают блестящие фиолетовые гвозди. А потом берут фиолетовые кисти и красят забор фиолетовой краской в зеленый цвет. Еще вода под мостом зеленая. Под зеленой водой живут бронзовые рыбы. Они никогда не поднимаются к поверхности воды. Они ходят по самому дну и едят солнечные брызги, которые иногда попадают вместе с дождевыми каплями. Дождевые капли приятны и сами по себе, поэтому рыбы едят и просто дождевые капли. Так как просто дождевых капель иногда бывает не очень-то много (хотя они от этого не менее приятны), бронзовые рыбы едят самих себя. Но зимой подо льдом есть себя очень холодно, а капель не бывает из-за льда. Тогда рыбы умирают, их бронзовая чешуя зеленеет, а потом растворяется в воде. И рыбы снова оживают. И превращаются в простых рыб, которых вылавливают рыбаки. Каждый замерзший рыбак хоть раз в жизни думает о том, что неплохо было бы поймать золотую рыбку. Но золотых рыбок не бывает. Бывают бронзовые. Они никогда не поднимаются к поверхности воды. Зато к поверхности воды поднимаются Железные и Пластиковые рыбы. Они умеют обращаться в железяки и полиэтиленовые бутылки. Рыбы-Бутылки и рыбы-Консервные банки так похожи на обыкновенные бутылки и консервные банки, что могут, не страшась, плавать на поверхности воды. Зимой они впадают в спячку, и на берегах двух покрытых льдом рек, спят под мехом снегов. Снег настолько пьян, что даже не догадывается, что под ним спят рыбы.
...Пьяный снег летит с неба. Пока он летит, скамейки в побелевшем парке захватывают в плен мусорные урны. Урны, попавшие в рабство, должны стоять рядом с лавочками, всем своим видом демонстрируя полнейшее превосходство вторых. Урна есть не у каждой лавочки. Те лавочки, у которых нет урн, обычно непокрашены и стоят не в парках, а у подъездов домов. Грязны и непокрашены они потому, что у них нет урн, а не потому, что стоят у подъездов домов, а не в парках. Люди чувствуют превосходство лавочек над урнами. Если же урны не стоят рядом с лавочками, превосходство лавочек становится не таким заметным. Люди тоже хотят над кем-нибудь властвовать. Поэтому у них дома тоже есть урны. Люди любят унижать урны и придумывать им прозвища. Они зовут их "мусорное ведро". "Мусор" - это то, что людям уже никогда не пригодится, поэтому они могут собрать эти ненужности в объект, способный эти ненужности вместить, в "ведро". Люди никогда не держат мусор дома подолгу, когда ведро не способно более терпеть и вмещать мусор, мусор выбрасывают. Для того, чтобы мусор освободил мусорное ведро, и оно некоторое время называлось бы "пустым", мусор выкидывают в мусорные баки. Мусорные баки - это очень большие урны. Если бы около них стояли лавочки, то это баки поработили бы лавочки, а не наоборот. Но люди не ставят около них лавочки, а лавочки боятся приближаться к бакам. Баки грозно взирают на людей и снисходительно позволяют складывать в себя мусор. Иногда пространство вокруг баков долгое время не вычищается. Людей это огорчает, ведь они тоже боятся баков, хотя и сами об этом не знают. Они боятся разгневать баки мусором вокруг.
Две старушки беседуют у подъезда сидя на облезлой лавочке:
-Где дворник-то, Ильинична?
-Вестимо, где. Неделю почти пил без просыху, а вчера поплохело ему, и все, околел, бедолага. Причем сразу. Говорят, с сердцем чего-то.
-Так пить-то, ясно, поплохеет. Сердце, оно не казенное.
-Плохой дворник был. Много пил, мало работал. Но нельзя так про мертвых говорить. Упокой, Господь его душу.
-Да... Спивается страна, спивается…

И только снег, все также шатаясь, пьяно падал за воротники и на плечи старушек.
И только забор чуть слышно похрапывал под порывами февральского ветра.
И только баки все также грозно смотрели на мир. У них за эти два дня получился неплохой улов. Рыбы-Бутылки, рыбы-Консервные банки, целые косяки мелких Мусорных рыбок и величественная рыба-Диван, выброшенная за своей ветхостью кем-то из уезжающих в другой город. В город, где в живых остались только действительно живые.