Среди людей, не имеющих отношения к игре на фортепьяно и вообще к музицированию, бытует мнение, что руки настоящего пианиста - тонкие, изящные, с узкими ладонями и длинными пальцами.
На самом деле, стоит лишь посмотреть на клавиатуру, на то, как вообще выглядит процесс игры на пианино, и чуть-чуть задуматься, и вы поймёте - это не так.
Длинные пальцы - да. И это всё, что останется от шаблонного образа.
Природные совершенно пианистичные руки, руки, созданные для фортепиано - мягкие, плавные и грациозные в движениях, чуткие, нежные, с широкими ладонями, с длинными, сильными, цепкими, гибкими пальцами. Пальцами, с виду легко скользящими над клавиатурой, невесомо касающимися клавиш, на самом деле впивающимися в них острыми невидимыми жалами. Да так, что не оторвёшь.
Моя прекрасная учительница по специальности проверяла цепкость так: стальной хваткой брала за запястье и отрывала руки от клавиш. С ощутимым усилием. Задача: это не должно повлиять на звук.
Ничто не должно влиять на звук. Ничто не должно встать между тобой и клавиатурой. Между твоей душой и музыкой.
А у меня от природы совершенные музыкальные руки. Руки гениального пианиста.
И характер гениального лоботряса.
Между моей душой и музыкой всегда стояла моя толстая неповоротливая лень.
Моя прекрасная учительница по специальности плакала от счастья, когда к ней привели шестилетнего ребёнка с руками её мечты.
А потом она плакала от бессилия, когда этот ребёнок рос и ни фигушечки не занимался.
Наверное, она плакала от облегчения, когда это чудовище навсегда покинуло её уютный кабинет.
А теперь это чудовище само плачет, потому что между душой и музыкой стоят совершенные руки гениального пианиста, которые ни черта не умеют играть.
И в глазах рябит от крестов на заднем дворе, где оно в течение двадцати четырёх лет методично закапывает свои многочисленные таланты.
