В начале XIX века, после нескольких столетий упадка, в Англии вновь возрождается практическая магия. В Йорке объявляется некий мистер Норрелл, демонстрирующий местным волшебникам-теоретикам чародейство. Через пару лет к нему присоединяется молодой джентльмен по имени Стрендж. Штатные маги английской армии, воюющей с Наполеоном, Норрелл и Стрендж насылают на французов призрачные эскадры и иллюзорные армии, но после Ватерлоо, устав друг от друга, расплевываются и колдуют по отдельности. Заявленная цель обоих — «вернуть магию в Англию», но их представления о ее воплощении драматически разнятся: один пишет книги по магии — другой заколдовывает тираж, один набирает учеников — другой бегает от них как от огня. Одновременно в Англии поселяется потустороннее существо, похищающее молодых девушек и собирающееся посадить на британский трон своего ставленника.  

      В 2004-м дебютный роман Сюзанны Кларк, позиционированный издательством как «Гарри Поттер» для взрослых», заставил тысячи бровей взлететь высоко вверх — и брови эти принадлежали гражданам Англии, страны, где трудно удивить кого-либо чем-либо. Эта Кларк оказалась такой изобретательной и остроумной рассказчицей, что нет ни одной причины, по которой взрослый человек может позволить себе проигнорировать этот роман про волшебников; и вам вовсе не нужно быть литературным критиком, предсказуемо реагирующим на подмигивания в сторону Джейн Остин и Мэри Шелли, чтобы понимать, ознакомившись с первой же сотней страниц, что в ваших руках — классическое произведение, которое будут читать в вашей семье еще в нескольких поколениях. «Гарри Поттер» для взрослых? Дж.Ролинг со своей метлой «Нимбус-2000» может наниматься к Кларк в дворники.  

     Едва ли не так же часто, как магия, в романе обсуждается тема английскости — так про своих соотечественников, наблюдающих итальянскую бедность, Кларк сообщает следующее: «Гости были англичанами, и упадок других народов представлялся им естественным состоянием. Они принадлежали к нации, наделенной столь высоким мнением о собственной одаренности (и столь серьезными сомнениями в талантах других людей), что ничуть не удивились бы, узнав, например, что венецианцы не были способны оценить красоты родного города, покуда не появились англичане и не рассказали, как он хорош». Это и есть ответ на вопрос, неизбежно возникающий: а зачем написан этот 900-страничный фолиант, изобилующий сносками, вставными анекдотами и побочными сюжетными линиями? Собственно, весь роман есть не что иное, как колоссальная имиджевая реклама английского характера, английского воображения, английской предприимчивости, английского чувства юмора, английского здравомыслия и английской эксцентричности, английской чувствительности, английской природы и английского образа жизни. В сущности, то, что Кларк и ее волшебники называют магией, — это и есть волшебное сочетание всего вышеназванного: английскость. И понятно, с какой стати писательница выбрала для героев своего романа именно начало XIX века: это ведь после Наполеоновских войн Англия вдруг обнаружила, что стала абсолютной хозяйкой мира.  

     Иностранцу не слишком лестно читать такие книги; утешение состоит в том, что у английских писателей все же нет монополии на магию. «Стрендж и Норрелл» не стоит недооценивать, но роман про волшебников, войну и магию был написан в России раньше, чем в Англии, и называется он «Мифогенная любовь каст». И если бы Павел Пепперштейн был англичанином, Сюзанне Кларк следовало бы поволноваться не менее, чем мистеру Норреллу, у которого под боком нарисовался Джонатан Стрендж. К счастью миссис Кларк, Пепперштейн никакой не англичанин" Лев Данилкин, 23 августа 2006 г.