Вскоре оказалось, что исполнять свой воинский долг новобранцу не так-то просто. Теоретические аспекты давались Ване легко, а вот с практикой вышла заминка. Дело в том, что, надо заметить, росту в мальчике Ване было около 2 м., а весил он под 150 кг. Следовательно, маскироваться под кустик или изображать из себя типичного резидента враждебной Советам страны ему было проблематично. Почему на военной кафедре не заметили сразу несколько нестандартные габариты Вани, так и осталось тайной. Хотя знающие люди говорили, что решение о распределении обычно принимают люди, не утруждающие себя, так сказать, созерцанием материала воочию.

Но главная засада случилась все-таки с парашютом. Как известно из фильмов, сериалов и биллитристических романов, в тыл противника разведчиков забрасывают на самолете, а точнее сбрасывают с самолета в точку Х. Зная это, командование поставило перед разведовательно-диверсионной группой Вани следующие задачи: десантироваться рано утром с парашютом в точку Х, находящуюся в ближайшем подмосковном лесу, пройти определенный, к слову сказать, короткий маршрут, и встретиться со «своим человеком в Гаване», которого на учениях олицетворял «товарищ полковник». Все бы ничего, но, как оказалось потом, стандартные парашюты, которые выдали горе «диверсантам» на аэродроме, были рассчитаны немного не на Ванин вес. Предчувствуя это, Ваня попытался было отказаться от такой чести, как  спрыгнуть с кукурузника утром в незнакомое поле/лес в зависимости от направления ветра, в полной экипировке с автоматом ( незаряженным) и парашютом подозрительно старой конструкции. Как вы догадываетесь, этот номер у него не прошел, и он был мощным пинком отправлен в самолет. Таким же мощным пинком его выбросили из самолета в определенное время третьим по счету с формулировкой «как отлетишь подальше – открывай парашют». Открыть парашют у молодого, но крупногабаритного десантника получилось, а вот замедлить падение, к сожалению, нет. То есть он его, конечно, замедлил, по сравнению со свободным прыжком, допустим, с крыши, но не так уж чтобы испытать полное облегчение и радость от созерцания «утра в сосновом бору». Время шло, а скорость полета не уменьшалась и Ваня запаниковал. Парашют не давал того ощущения сухости и защищенности, который обещали на инструктаже. Попытки дергания за  ремни и стропила, или как их там, которые обеспечивают соединение парашютного рюкзака с куполом, привели к неожиданным результатам. Парашют накренился, изменил направление падения и, подхваченный, свежим подмосковным ветром, понесся далеко в сторону от точки Х.

Как Ваня приземлился, он не помнил, или просто не захотел никому рассказывать. Известно, что место его посадки было далеко не только от точки Х, но и от подмосковного леса вообще, а надежду на то, что его здесь найдут Ваня оставил сразу же, как только немного отошел от экстремального полета. На земле «переводчик диверсионной группы» почувствовал себя намного увереннее. Он посчитал свое задание вполне выполненным, маршрут пройденным, точнее, пролетанным, а с «товарищем полковником» Ваня благоразумно решил встретиться на кафедре, благо безопасности родины ничего не угрожало. Кое-как запихнув казенный парашют в рюкзак, он пошел искать ближайшую автомобильную дорогу или населенный пункт, чтобы своим ходом вернуться домой.

Что думали сотрудники военной кафедры, наблюдая в бинокль, как за горизонтом исчезает их диверсант, покрыто тайной. Ваня уверял, что его искали и даже потом влепили выговор за то, что не нашли, однако полезный урок он все же получил. Теперь при встрече с моей мамой он говорит, что «война – это плохой способ решения конфликтов».