она рассыпала чайную труху по стаканам и полила кипяточком. скукоженные листья начали медленно развертываться, прозрачная водичка помутилась.
он тщательно разложил диски в порядке очередности: обе части битловского белого альбома, собрание сочинений харрисона, ранние альбомы доорз. первый диск дилогии сунул в пасть дисковода, поколебался, но рлау не нажал.
она напоследок прошлась по комнатам, выжимая из скрипучих досточек тягучий звук, и проверила, всё ли в порядке. две сосиски, одно яйцо и полкило мороженного в холодильнике. пара свечек по столам, клочок бумаги и ручка. залоснившаяся подушка на полу.
он вытряс на ладонь бумажную марочку, осторожно выложил её на стол, разделил большим ножом на два кубика. жулькая морщинистой рукой кудри с сильной проседью, уточнил: «ну как, мать? так ли всё было пятьдесят лет назад?»
она нетерпеливо проворчала: «да так, так, старый! давай уже! ты первый».
он подцепил ногтём один из бумажных кубиков и выложил на язык. но не успев даже закрыть рот, услышал истеричное: «нет! стой! да постой ты!»
она нервно ткнула узловатым пальцем в потолок: «тогда в этой люстре было только два плафона! нужно свинтить красный!»
он осторожно сплюнул клочок бумажки. «мать, да ты в своём ли уме? какая ещё люстра, старая? расслабься, послушай, ведь это неважно!»
она заладила со старческой упрямостью: «ну как неважно, как неважно??? ведь эта щербатая люстра была отправной точкой лучших моих впечатлений! надо свинтить, дед, надо!»
он уже, кряхтя, громоздил табуретку на столик. но неверные руки плохо слушались. ножки табуретки боднули нехитрую сервировку, бутылочки от лекарств раскатились по углам. на звуки растворилась дверь соседней комнаты и в щель вывесилась голова игоря мексикановича.
она обернулась и поспешила успокоить показавшегося трипситтера: «всё нормально, рано нам ещё скорую! мы даже не начали. а старый, вишь ты, уже задурил!» и махнула рукой в сторону карабкающегося под потолок деда.
он минут пять балансировал на табуретке, поддерживаемой под ножки игорем мексикановичем, и копался в люстре.
она тихохонько кудахтала с мариной викторовной, засеменившей из соседней комнаты вслед за первым трипситтером. «поздно уже нам все это. наркотики, это, подруга ты, вишь сама, нам не по возрасту. но тут такое дело, юбилей, знашь ли, пятьдесят лет как-никак прошло. как не вспомнить, скажи ты мне? но уж и трипситтинг нам нужен хороший. за таким старичьём как мы итак-то глаза да глазоньки. а тут уж, под этим-то делом.. в общем, приглядите как следует!»
он притоврил двери за сиделками, закинул плафон за диван, снял табуретку со стола.
они положили под язык по бумажному кубику. в молчании прошли несколько минут.
она заговорила первой: «ну как, дед, разошлось? эй, слышь меня? дед, чего молчишь-то, старый? помнишь.. а помнишь, ведь тогда, пятьдесят лет назад, ты меня впервые взял за руку..»
он сглотнул тяжелый вздох. проверил языком напоследок, крепко ли сидит вставная челюсть. коснулся рукой её дряблой щеки. «чёрт, кажется, всё-таки, решусь!» - подумал он перед тем, как двинуться навстречу первому поцелую.

ost: OASIS roll with it
актуальное чтиво: АНДРЕЙ ГЕЛАСИМОВ год обмана
настрой: +!