Эта дорога была в степи всегда. Когда в детстве на сопку Змеинке отправлялись на велосипедах; когда рядом с ней стоял могильный памятник с рулём от машины на фоне едва различимых надписей; когда чуть подрос — ездил по окрестностям; когда женился — возил семью по степи на машине, опасаясь глубокой колеи: она местами уходила в землю на полметра, и можно было картером зацепить или бампером удариться.
А вчера дороги не оказалось — не нашёл и заблудился. Не ездить по исчезающей, пропадающей в степи дороге — банальная истина и предсказуемый итог: в конце концов можно остаться без дороги вовсе, в чистом поле, где до горизонта — только степь.

Выехал к разрушенным следам идеологической войны. На одной из сопок ещё угадываются остатки грандиозного сооружения времён холодной войны — антенна-глушилка вражеских голосов.
Больно бьют по нашим душам
Голоса за тыщи миль
Мы зря Америку не глушим
Ой, зря не давим Израиль
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят…
Сегодня же, глядя на куски бетона, понимаешь: вместе с исчезающей дорогой исчезает и сама эпоха, такие подходы больше не нужны, время их прошло.

Зато (как говорят грибники при неудачном выходе – зато воздухом подышали) закрытие велосезона получилось: посмотрел на осенние красоты степи, села Сарепта пусть и не доехал туда, куда собирался.
[527x700]