В понедельник 29 октября (1912) в метро из газеты Метро я на стр. 3 прочёл печальное известие о безвременной кончине на 62 году "в одной из клиник" Швейцарии после продолжительной болезни бывшего 16-летнего начальника метро (с 1995 по 2011) Дмитрия Гаева. "По-европейски" - без отчества, обесчестили. Хотя со времён Петра 1 в России упоминание отчества было честью. С небрежностью жёлтой прессы - дата смерти тоже не сообщается. Осталось в духе той же словесности сообщить, что в один из дней на одном из кладбищ его как бы похоронят.
После увольнения и бегства в ту же Швейцарию Лужкова как бы нечаянно обнаружили преступления Гаева, за которые его (как и преступного Лужкова) не наказали. Гаев превратил метро в сотни торговых толкучек, в зоны сбыта подделок и неучтёного товара, в лоточно-палаточные грязные торжища. "Права" обманщиков защищали от честных граждан орды охранников и подлых ментов. Я запрашивал тексты патентов Гаева, которые ему позволили заработать миллиарды за внедрение идей в метро. Мне не выслали ни их тексты, ни даже их номера. А у меня остались сомнения (даже уверенность), что он использовал идеи моих депутатских предложений, на которые мне высылали отказы, выждав, затем внедряя с формлением авторства и доходов на себя. С 1993 года я стал бесправным нищим пенсионером-инвалидом, и мне бы очень пригодились доходы от внедрения моих идей. Я с мая 90 до августа 93 г. подавал в канцелярию и в почту по 100-150 стр. сутки, но чиновники Лужкова уничтожали после 93 года все следы моих обращений, как будто меня в МосСовете и не было.