На экскурсии в Кноссе лбами сталкивается профанное и сакральное: студент Ансельм, до отвращения трезвый, набычившись глядит на принца Саламандра и НЕ ПОНИМАЕТ.
Речь о богине со змеями.
Экскурсовод рассказывает, что тут все просто как две копейки. Мол, Крит что в давние минойские времена, что потом часто трясло. Понижалась-повышалась линия берега, извергался вулкан на Санторини – и каждый раз рушились дома. Поэтому, мол, – и только поэтому – у минойцев в такой чести были змеи. Они жили в почете и уважухе в самом центре городов-дворцов и выползали, предчувствуя землетрясения, примерно часа за два до. Жрицы, присматривавшие за пресмыкающимися, оповещали об этом сограждан, и те уходили в горы, чтобы потом, переждав, спуститься и начать восстанавливать разрушенные дома.
Вот, собственно, и вся история. Богиня со змеями – доисторический сейсмолог, никаких гвоздей.
Но от этого ведь грустно, не правда ли?
Здесь же уходит не только миф, загадочная красота – тут исчезает любая культурная связь. Почему у славян, сроду не слыхавших ни о каких землетрясениях, одним из самых тайных и мощных амулетов был именно змеевик – на котором с одной стороны была изображена библейская сцена, а с другой – та самая богиня? Причем змеи у нее могли быть не в руках – они были руками.
Это, конечно, только один из примеров. Да, охранная магическая функция остается – но странно преображается, ее уже не привязать к санторинскому вулкану.
Припомнить былины: откуда приходит на битву с богатырем змей? – Из моря, из реки (можно даже не уточнять про пресловутый загробный Калинов мост). Символика змея=река достаточно очевидна. Сюда же, в рифму, змея всегда ассоциируется и с подземным, хтоническим, довременным началом. Сначала змееногий Тифон – а потом уже солнцеликий Феб.
Но все это – вода, змея, хтоника – напрямую связано как раз с женским началом. С матриархатом, исчезнувшим с течением времени. И так ли уж поэтому странно, что маскулинный богатырь побеждает змея? – Победа обещана ему историей. Совсем честно про это рассказывает «Беовульф»: там у Гренделя есть мать. Да и Хель – родная сестра Ермунганда.
Все они сейчас лишены силы – загнаны под землю, погребены под руинами, низведены до барометра. Как будто. Но богиня крепко держит змей в руках.