Знаете, я всегда не мог понять одного: каким образом факт учебы в вузе связан с моральным обликом студента.
Да-да, это про историю с подставным ЕГЭ.
Из эмпиреев – то с масляных губ Садовничего, то с изможденного фурсенковского лица – постоянно доносится: «Покарать! Недопустимо! Исправительные работы! Отчислить!» Но еще раз, если по совести, с какой радости вуз должен карать и отчислять? Что, облико морале профессоров дрожит и колеблется при виде продажных студентов? Ученые мужи просто-таки не могут находиться с ними в одной аудитории? – Нет? – Так в чем же дело, альму вашу матер?
Если я без билета проеду в метро – меня уволят с работы? Если не уступлю бабушке место в троллейбусе – лишат премии? Как, еще раз, как связаны внешняя жизнь и зачетная книжка?
Вот, скажем, самого МНПХ тоже в свое время чуть не отчислили по «внесистемным» показателям. На далеком первому курсе я – о ужас! – подделал подпись проректора под своей характеристикой в военкомат. Почему подделал? – Потому что до этого был измотан беготней туда и обратно (обычный бюрократический футбол) и ждать еще два часа или дня не хотел. И характеристика-то эта была никому не нужна – но какой разгорелся скандал, сколько, наверное, было написано докладных и закладных… Заступилась, кажется, сама рецензент Никола – спасибо ей за это.
Но я-то ладно, звезда хранила. А нынешних студентов жалко все равно. Да, они оказались небрезгливы – но это их единственная вина. Что, мне не предлагали так же жульничать? – Предлагали. И я ведь даже немного раздумывал. А эти – не раздумывали совсем. Ну так скажите им «ай-яй-яй», почему нужно с энтузиазмом, с осознанием собственной святости ломать людям жизни, вы же педагоги, а не прокуроры.
Но так уж устроено: административный восторг одолевает любого, надевшего пиджак и севшего в мягкое кресло.
Звери вы, господа профессора.