А ведь в памяти до сих пор стоит та сцена, на выпускном, когда всем отличникам, вчерашним пятикурсникам, тот самый замдекана вручает красные дипломы. Первый, второй, третий, двадцатый… Все. И боязнь, и досада – неужели обошли? Смухлевали, «за плохое поведение» лишили заветной бумажки? Это уже потом выяснилось, что бумажку просто припрятали до следующего утра – замдекана скорее бы переломился, чем поздравил бы своего большого врага (так ведь и считалось, наверное) на публику.
Но потом – и до сих пор еще иногда – так хотелось переиграть. Встать со своего привычного заднего ряда, спуститься вниз и «Г-н Коновалов, вы забыли упомянуть еще одного студента…» Что бы было тогда, если бы нарушились негласные общественные приличия? Церемонию вела Юлинька – сказала бы она хоть слово? В аудитории сидело множество друзей, несколько по-настоящему уважаемых преподавателей – смог бы кто-нибудь из них поддержать, или, как в случае с профессором Сапожковым, попытались бы отвести глаза, а уже после, за дверью, молча похлопали бы по плечу? Не знаю. Хотя, конечно, и догадываюсь. Была бы небольшая пауза, а потом – несмотря на все усиливающийся голос – праздник пошел бы своим чередом, все бы просто постарались не замечать.
Хотя что теперь – столько-то лет спустя – махать кулаками? Нужно наконец «отпустить». Благо диплом я все же получил. Приехал на следующее утро, девочка-секретарша скромненько вынула его из сейфа, наврав что-то про смазанную печать, – и так мы навсегда расстались с институтом.