После этого, остается, конечно, только убиться веником. Тут уж или мне до могилы шагать осталось недолго – или Медведев мой президент, от чего страшно становится особенно. Оно, конечно, по паспорту – всяко не поспоришь, аз есмь гражданин Российской Федерации, но вот если смотреть между водяных знаков…

Начнем с дивного желания выбрать себе вождя. Блеяние баранов, кваканье лягушек, древнерусский говорок – «Придите и володейте» – слышен из-под каждого куста. Причем кто придет – не так уж и важно: Манекен Пис из-за кремлевской стены, Эдичка из пломбированной приставами квартиры или еще что похуже. Главное, впереди окажется лидер, который произнесет правильные слова и укажет направление пути: а там уж мы пойдем. Все.

Почему идентичность – любая – должна ассоциироваться с каким-то конкретным, как правило лоснящимся, лицом? Почему для того, чтобы чувствовать себя одним из (это желание я могу понять), нужно говорить «мы – за Рамзан Владимирыча»? Заметьте – даже не за Алексан Сергеича, что еще куда ни шло, благо каждый, разбуди ночью, отбарабанит «морозисолнцеденьчудесный», но за какого-то невесть откуда поутру явившегося вождя. Что вы знаете о любом из них – от Рюрика до Ленина, от Христа до Лимонова? Слухи, пару фраз и портрет. И ведь чем меньше о вожде известно, тем больше желание быть одним из его последователей.

Русским, православным, да хоть филологом (с нами Щерба и Потебня!).

А быть собой? А приглядеться сквозь экран – и увидеть что там, под вспышками и раболепными телекамерами, сидит маленький Цахес, крошечный Циннобер, радужный мыльный пузырь.

[538x640]
 

Но – нет. И Тина Канделаки победительно завершает монолог: «Вчера стало абсолютно очевидно, что Медведев – наш Президент, и говорить об этом вслух совсем не пошло».