Это цитата сообщения LNora Оригинальное сообщение

Федор Рокотов." Портрет великого князя Павла Петровича в детстве". 1761

[462x590]

О детском портрете Павла I написала Ольга Чайковская во многом верно и справедливо. «Вещь небольшая по размеру и веселая по характеру. Павел заключен в овальную рисованную раму, за которую очень живо выскочил край горностаевой мантии (знак княжеского достоинства). Цвета здесь детски-радостные – светло-красный бархат, пересеченный голубой лентой, белые пудреные волосы. Сам маленький Павел Петрович тоже приветлив и весел, но, если вглядеться, заметно странное противоречие между сияющим взглядом и крепко сомкнутыми губами, словно он боится выболтать что-то, о чем болтать не следует. Впрочем, губы эти готовы улыбнуться. Это, конечно, он, «любезный Пунюшка», и тут же слышен нам его голос: «Что же вы, чижички, не купаетесь?» или ввиду экзамена: «Ой, трушу, трушу!»

Но есть тут секрет: в его доверчивом взгляде, если к нему присмотреться еще внимательней, можно заметить некое вопросительное выражение, словно бы даже некую растерянность, нечто похожее на тревогу (эффект несомненен в оригинале, репродукция вряд ли его передаст). Это он «плакивал», воображая себе «такое времени пространство и что наконец умереть должно», это он, один в комнате, сидел и слушал, как воет непогода.

Мальчик схвачен с удивительной проницательностью и притом как раз в главном: в сочетании веселости, простодушия, печали и тревоги. И таким беззащитным кажется он нам в своем мундирчике с орденской лентой и взбитыми височками».

Между тем ему придется тридцать пять лет ждать престола, который он считал своим по праву. «Душа Павла перегорала и перегорела в эти долгие годы. Та тонкая, нервная и, по-видимому, уже несколько сдвинутая душевная структура, которую мы видели у маленького великого князя, не вынесши напряжения, стала разрушаться. И когда наступил день смерти Екатерины (потрясший Павла и горем и радостью), на престол взошел человек, едва ли не полубезумный.

О нелепости диких выходок Павла написано немало. Он предстает в литературе фигурой трагикомической, а его режим носит оттенок зловещего фарса. На самом деле Павел – фигура чисто трагическая (недаром Лен Толстой в одной из своих записей сказал, что это — его герой). Те черты, которые мы видели в маленьком великом князе, его деликатность, душевная тонкость, жажда привязанности, доброта – все это, смешавшись с обожженным самолюбием, диким властолюбием (не меньшим, чем у Екатерины), сумасшедшим «пруссачеством», дало острую, горькую и взрывчатую смесь. Он пришел к власти со своей программой благих преобразований, но для того, чтобы ее осуществить, у него уже не было сил. От него ждали многого, особенно ввиду первых его шагов и той энергии, с какой взялся он за наведение в державе порядка, – все это вызвало большие и серьезные надежды страны. Но несчастный Павел уже ничего из задуманного, выношенного за долгие годы ожидания, осуществить не мог. Да ему и не дали» (Чайковская О.Г. «Как любопытный скиф…»: Русский портрет и мемуаристика второй половины XVIII века. – М.: Книга, 1990.