I had everything and luck: Rings of smoke
blown for me; sunlight safe inside the leaves
of cottonwoods; pure, simple harmonies
of church music, echoes of slave songs; scraps
of candy wrappers -- airborne. Everything.
Mother and father, brother, aunts, uncles;
chores and schoolwork and playtime. Everything.

I was given gloves against winter cold.
I was made to wear gloves when I gardened.
I was made to garden; taught to hold forks
in my left hand when cutting, in my right
when bringing food to my mouth. Everything.

I had clothes I was told not to wear outside;
a face you could clean up almost handsome;
I had friends to fight with and secrets, spread
all over the neighborhood; the best teachers,
white and colored. I'm not making this up.
I knew that I had everything. Still do.
(G.E. Patterson)


У меня было все и удача: Кольца дыма
раздутые мною; сохранность солнечного света в листьях
из тополей трехгранных; чистая, простая гармония
церковной музыки, эхо песен раба; мусор
из оберток леденца - улетающих. Все.
Мать и отец, брат, тети, дяди;
хозяйственные работы и школьные занятия и перемена. Все.

Мне давали перчатки против зимнего холода.
Меня заставляли носить перчатки когда я огородничал.
Меня превратили в сад; научили держать вилки
левой рукой, разрезая кусочки, а правой
поднося пищу ко рту. Все.

У меня была одежда, которую, мне говорили, нельзя носить наружу;
лицо, которое может сойти за почти красивое;
У меня были друзья в борьбе, и тайны, наполняющие
все вокруг; лучшие учителя,
белые и цветные. Я не придумываю.
Я знал, что у меня было все. Все еще.