Roisin Murphy шепчет в колонках "Wish I was taking you with me… No more good-byes, No more good-byes. Tell me to stay home… This’ no place no more good-byes…" и перед моими глазами возникает картина летнего вечера – одно из лучших воспоминаний. Я еду в такси в серебристой Ауди в сумерках. Машина едет по Седина и пересекает Постовую - как раз в этот момент в наушниках Roisin Murphy шепчет мне: "Wish I was taking you with me… No more good-byes, No more good-byes" - и город разливается целым океаном покоя и надежды… мягкий серый цвет как вата набивается между ярко-зелеными листьями майских деревьев – вечер еще только становится сумерками. Машины как во сне покачиваются за окном, но я смотрю чуть выше них – на светло-синее небо, подернутое дымкой сумерек, я смотрю чуть ниже них – на серый асфальт, который кажется бархатным в этом мягком рассеянном свете. Звук автомобиля пробивается сквозь слова и я в редком состоянии абсолютного покоя. Я в состоянии абсолютного доверия хорошим мыслям. Я в состоянии абсолютного удовольствия от того, как плавно проходит машина сквозь город. Таксист улыбается мне, я улыбаюсь от того, что мне хорошо. И еще от того, что на мне любимые босоножки из тонкой зеленой замши, расшитые шелковыми нитками и бисером, и пиджак с замечательно отворачивающимися рукавами. Незадолго до этого забавный мальчик из салона часа два подкидывался с моими волосами, они еще тяжелые, мягкие, я чувствую как они пахнут масками. Roisin Murphy шепчет "Soon I will be gone living the city… No more good-byes, no more good-byes just tell me to stay home… This’ no place. This’ no place…" и машина в которой я еду буквально вплывает в поворот сквозь серебристый свет вечера. "This’ no place I’d rather been then he did, if I call you deep this’ because you are. This’ no face I’d rather seen, this’ no feel". Сумерки мягкими волнами затапливают город, я еду, чтобы встретить лучшего человека на свете.