«Не утерпев, я сел записывать эту историю…, тогда как мог бы обойтись и ьез того. Надо быть слишком подло влюбленным в себя, чтобы писать без стыда о себе самом. Тем только себя извиняю, что не для того пишу, для чего все пишут, то есть не для похвал читателя, Если я вдруг вздумал писать слово в слово все, что случилось со мной с прошлого года, то вздумал вследствие внутренней потребности: до того я поражен всем свершившимся. Я записываю лишь события, уклоняясь всеми силами от всего постороннего, а главное-от литературных красот; литератор пишет тридцать лет и в конце совсем не знает,для чего он писал столько лет.
С досадой, однако, предчувствую, что, кажется, нельзя обойтись совершенно без описания чувств и без размышлений ( может быть даже и пошлых): до того развратительно действует на человека всякое литературное занятие, хотя бы и предпринимаемое единственное для себя. Размышления же очень пошлы, потому что то, что сам ценишь,-очень возможно, не имеет никакой цены на посторонний взгляд.»

Фед. Достоевский, роман «Подросток».

Сегодня появился первый раз за последний месяц квант времени и энергии прочесть, и совершенно неожиданно рука вытащила стоящий в одиночестве от остальных томик Достоевского.
Мысль витавшая в подкорке-и вылезшая тут же на свет-что всякий, берущийся писать –из той же цели, что и Подросток-а мне почему то кажется, что от этого пишут большинство здесь, и я кажется тоже-заранее ставят сами себя в глуповатое положение, и рано или поздно сделают все ошибки, от которых они берясь писать –открещиваются.
Сейчас когда я в стороне от процесса-я подзабыла как это делать, разучилась,то есть мне особенно, как раньше ничего писать не хочется, скорее даже читать, слушать, и потом тихонечко подумывать.

«Я перечел теперь то, что написал и вижу что ягораздо умнее написанного.как это так выходит, что у человека умного высказанное им гораздо глупее того, что остается внутри?»