[300x222]

182 года назад, 29 ноября 1830 года, в Варшаве вспыхнуло очередное антироссийское восстание, получившее название Ноябрьского. Продолжалось оно чуть меньше года и, несмотря на отдельные успехи восставших, было подавлено царскими войсками. Кстати, шумиха, развернувшаяся в Европе вокруг этой войны, послужила поводом для знаменитого стихотворения Пушкина «Клеветникам России». Поэт назвал мятеж домашним спором:
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы…

Семеро смелых

Можно по-разному относиться к этому восстанию. Например, сочувствовать полякам, воюющим за свободу своей страны и клеймить Николая I жандармом Европы. Или, наоборот, радоваться успехам русских войск и цитировать патриотические строки Пушкина и Дениса Давыдова по этому поводу. Я же хочу поговорить о другом – о судьбе 7 польских высших офицеров, погибших в ночь восстания. Нет, они были убиты не в попытке захватить цесаревича Константина или отбить арсенал у русского гарнизона.
6 генералов и 1 полковник погибли, отказавшись… изменить присяге императору Николаю I. Вот их имена:
• граф Маурицы Гауке (Maurycy Hauke),
• граф Станислав Потоцкий (Stanisław Potocki),
• Йозеф Новицкий (Józef Nowicki),
• Игнацы Блюмер (Ignacy Blumer),
• Станислав Трембицкий (Stanisław Trębicki),
• Томаш Ян Семёнтковский (Tomasz Jan Siemiątkowski)
• полковник Филип Нереуш Мецишевский (Filip Nereusz Meciszewski).

В 1841 году, через 10 лет после подавления восстания, по указу императора Николая в Варшаве был поставлен монумент, известный как Памятник семи генералам. Эскизы царь рисовал лично, он же сочинил и надпись: «Полякам, полегшим в 1830 году за верность своему Монарху». Варшавяне памятник не любили, считая эту семерку предателями. По воспоминаниям Евы Кюри, дочери Марии Склодовской-Кюри, у польских патриотов был обычай — плевать всякий раз, проходя мимо обелиска. А в 1917 году, когда Варшава была занята немцами, поляки вообще разобрали памятник. Правда, немцы, оккупировавшие город еще в 1915 году, разрешили снести монумент, только узнав об отречении Николая II.

Кстати, у варшавян была в ходу поговорка, касательно этого памятника: "Ośmiu lwów i czterech ptaków pilnuje siedmiu łajdaków" - "Восемь львов и четыре птицы охраняют семерых негодяев". Полагаю, в Польше до сих пор воспринимают этих генералов как предателей. Их верность русскому царю была непонятна многим современникам. Удивляет она и меня, но не потому, что я полон полонофилии (простите за каламбур). А потому что, на протяжении всей жизни эти офицеры были последовательными противниками… России! Возьмем, например, бригадного генерала Игнацы Александра Блюмера.

Ирландец - поляк - француз - русский

[200x257]

Его дед – ирландский полковник О‘Блумер – перебрался в Россию во времена Петра I и служил инструктором в артиллерии. Сын полковника Петр Блюмер женился на дворянке Анеле Щавронской, чьи владения располагались в той части Польши, что при первом разделе Речи Посполитой досталась Австрии. Когда в 1792 году вспыхнула русско-польская война, 19-летний Игнацы Блюмер, явно в тот момент ощущавший себя поляком, перешел австро-польскую границу и вступил товарищем (т.е. младшим офицером) в кавалерийское ополчение. Он участвовал в успешной для поляков битве при Зеленцах, ряде других стычек, но война была проиграна. Впрочем, поляки не успокоились. В 1795 году началось восстание Тадеуша Костюшко против России. Конечно, поручик Блюмер - один из его участников. И снова поражение, за которым последовал третий – окончательный – раздел Речи Посполитой.

Блюмер после подавления восстания, как и многие другие, эмигрировал во Францию, воевал в составе польских легионов на стороне Наполеона: в Италии, Австрии (за отличие в Рашинской битве награжден орденом Виртути Милитари) и даже Сан-Доминго. Да-да, та самая экспедиция Леклерка. Представляю, с каким удивлением смотрели друг на друга гаитянские негры и польские уланы… Естественно, в 1812 году вместе с армией Наполеона Блюмер вторгся в Россию. Отличился при осаде Смоленска, за что был произведен в полковники и награжден орденом Почетного Легиона.

И лишь в 1815 году после создания Царства Польского (польская автономия в составе России) Блюмер смирился с положением дел и поступил на русскую службу. В 1818 году произведен в бригадные генералы. Через несколько лет награжден орденом св. Станислава I степени. В общем, делает то, что делал всю жизнь - добросовестно служит!

И тут восстание 1830 года! В первую же ночь Игнацы Блюмер погибает в бою против повстанцев. Почему он, воевавший против России больше 20 лет, вдруг отказался изменять присяге? Что им двигало в этот момент? Понимание бесперспективности мятежа? Ну, так отойди в сторону, зачем лезть под пули своих недавних друзей? Верность новому Отечеству и монарху? Но это не остановило многих других офицеров, примкнувших к восстанию, например, трех сыновей того же графа Гауке. Один из них, кстати, погибнет в сражении при Остроленке, воюя против русских… Или доставшееся от предков-ирландцев наплевательское отношение к своей жизни? Кем  вообще Блюмер себя больше чувствовал в ту ноябрьскую ночь: ирландцем, поляком или русским?

Русские герои?

Биографии остальных 5 генералов списаны, как под копирку. Все участвовали в войне 1792 года, все поддержали восстание Костюшко, все эмигрировали во Францию и вступили в польские легионы, все воевали за Наполеона. Графа Гауке вообще называли героем Замосця, поскольку в 1813-м он почти год оборонял этот последний оплот Наполеона в Польше против России. Все потом поступили на русскую службу. Немного отличается лишь биография самого молодого из компании - Станислава Трембицкого, в силу возраста только в 1807 году вступившего в армию Варшавского герцогства. Но дальше он повторил путь более старших товарищей - войны против Австрии и России. Считался, кстати, одним из самых перспективных генералов армии Царства Польского... Даже награды у них совпадают: польский орден Виртути Милитари, французский - Почетного Легиона, российский - св. Станислава. У Гауке, правда, орденский иконостас побольше, но у него и карьера поуспешнее была - фактически военный министр Царства Польского.

Естественно, в советское время об этих генералах не вспоминали, как никак, слуги кровавого царского режима. Сейчас тоже - забытый эпизод давнего спора. Но два года назад, когда в очередной раз началась русско-польская заруба вокруг Катыни, имена этих семерых упомянул писатель Александр Усовский. И даже попытался поднять их на щит. Коротко рассказав о событиях начала восстания и подробностях гибели генералов, он предложил: "Почему бы Государственной Думе, вместо идиотского «признания вины Сталина за Катынь», не объявить этих семерых поляков, спасших честь Польши, героями России? Тем более – дата круглая, 180 лет со дня их героической смерти? Но нет, фиглярам с Охотного ряда гораздо важнее лизнуть задницу антирусским силам в Польше – объявив свою страну виновной в гибели польских офицеров в Катыни…"

Не знаю, изучал ли Усовский послужной список этих генералов. Скорее всего, нет. Иначе бы поостерегся называть русским героем Блюмера, получившего орден Почетного Легиона за осаду Смоленска, Гауке, расстреливавшего русских солдат из польских пушек в битве при Фридланде (в Замосце от наших он тоже явно не куриными окорочками отбивался), Новицкого, оборонявшего Данциг и попавшего в русский плен после капитуляции города, Семёнтковского, тоже отличившегося при Фридланде и т.д. Впрочем, как бы то ни было, их верность присяге в смертный час все-таки заслуживает уважения... Requiescat in pace.