Так неожиданно пришла мысль, что все это время вокруг была жизнь. Другая. Без Лебединого Озера, Исаакия и трех будильников, с беготней под дождем в мокрых кедах и совсем на русском.
Метро. Кино одно за другим – только диски успевай менять. Записки и морской бой на клочках в клеточку… Это как будто африканский ребенок впервые в жизни видит снег.
Непривычно.
…….
А мы лето по телефону провожали
-Как... уходишь? Ну давай посидим над дорожку, что ли...
Мой чай, ее вино, несколько минут молчания и Земфиры из колонок. А потом на подоконник, смотреть_наружу
А сон был так глубок и как будто пьян, что утро наступило в 2 и было похоже на голос Васильковой.
и нечаянно_включенный телевизор...
"Кролик чувствовал себя оскорбленным, потерянным и найденным. Ну почему, почему это происходит со мной, Кроликом?..."

Это как сказка о проданном смехе наоборот. Твой сон, твои ночные костры под гитару, невыпитое пиво на скамейках и несостоявшиеся встречи в обмен на пару миллионов улыбок, несколько сотен новых знакомств и чемодан щекочущих глаза воспоминаний.
Мне нельзя, категорически нельзя принимать участие в таких авантюрах, в 4-месячных марафонах в кругу одних и тех же людей. Таких разных и настолько замечательных, что для них надо строить Музей. Приходить по воскресеньям со щеточкой и сдувать пыль.
Я слишком быстро и надолго влюбляюсь, слишком тяжело терять.

Телефон выключен впервые за последнюю вечность, а рядом только книга и словарь.
Не ищите, не обижайтесь, не приставайте, не хочу...
Я вернусь, только дайте время....