У моего любимого польского поэта К.И. Галчиньского есть «Песнь о солдатах с Вестерплятте» (1939):
Kiedy sie wypelnily dni
i przyszlo zgina'c latem,
prosto do nieba czw'orkami szli
zolnierze z Westerplatte.

(Типа: Когда пробил урочный час
И пришлось погибнуть летом,
Прямиком на небо по четверо шли
Солдаты с Вестерплятте).

И есть прекрасный перевод Давида Самойлова, наверняка все его знают:
Когда пришли лихие дни
и сгинули солдаты,
на небо строем пошли они,
солдаты с Вестерплятте.
(…)
И тот, кто взор и слух напряг,
услышит отдалённо
в высоких тучах мерный шаг
Морского батальона.
и т.д. и т.п., не помню.

И вроде бы ВСЁ ХОРОШО. Но! Вчера один незнакомый мне поляк в Твиттере это осовременил чуток. Говорит, что вся честь в целом принадлежит Галчиньскому, но он предлагает такое развитие темы:
Kiedy sie wypelnily dni
i przyszlo zgina'c latem,
prosto do nieba czw'orkami szli
z falszywym certyfikatem.

(Последняя строчка – «с фальшивым сертификатом». Всё остальное – так же). И вот тут уже переводом Самойлова не воспользуешься, чтобы наскоро до русских донести всю соль. Всё равно приходится на пальцах, коряво, извиняясь…
О чём это говорит? О том, что как ни старайся при переводе, всё равно на все случаи жизни соломки не подстелешь, потому что стихотворение продолжает жить своей жизнью, а в случае удачного, жизнеспособного перевода ещё хуже – уже два стихотворения продолжают жить в двух разных языках своей жизнью. Но делать-то чё? И это ещё элементарный случай, здесь нет ничего сложного.

https://willie-wonka.livejournal.com/738615.html