В городе Париже в начале июля
Я столкнулся с ним, когда играл в прятки.
Он рвал свои стихи, пил дешевые виски
И плакал.

Его поджидала смерть
И он знал об этом.

Его лицое изрытое траншеями сомнений
Успокоилось, покрылось слоем мела.
Я спросил в упор
-Куда ты собрался?
Он шепнул -На небо,- и улыбнулся.

Честное слово!
В душном июле я запомнил как он умирал.

От снов до вдохновенья целая вечность,
Я трижды мог пропасть пока ее мерил.
Звериное чутье выручало в слепой дороге.

Я встретил могикан, для которых честь табу
И холеных фаворитов, что бесятся с жиру.
У первых был внимательным учеником,
Вторым вгрызался в глотку тихой собакой.

Издерганный молвой о распятой любви,
Израненный баграми языкастых пророков
Я медленно ступал по дымящей земле
И мучался жаждой.

Может быть мне просто повезло
Воронью всему на зло.
Мне не дали сгинуть в прорве дней,
Помогли залечить раны.
По тропинкам узким и шальным,
По обрывам ледяным.
К родникам живым провели меня
Мимо зоркой охраны.

Я припал к воде запекшимся ртом
И жадно пил глотая свое отраженье.
Да видно перебрал живительной влаги,
Меня начал бить озноб.

В памяти кипел раскаленный июль.
Париж не поперхнулся своею жертвой.
Я решил двигаться чтобы согреться,
Я начал двигаться чтобы согреться.

Честное слово!

Я не хочу умереть в ожидании солнца.

В городе Париже в начале июля
Я столкнулся с ним, когда играл в прятки.
Он рвал свои стихи и пил дешевые виски
И плакал.

Его поджидала смерть
И он знал об этом.

Его лицо изрытое траншеями сомнений
Успокоилось, покрылось слоем мела.
Я спросил его в упор
-Куда, Джим, собрался?
Он шепнул -На небо.

Калинов мост
==========================

а для меня долгое время были как гимн как наговор
как то что я должен жить -

Может быть мне просто повезло
Воронью всему на зло.
Мне не дали сгинуть в прорве дней,
Помогли залечить раны.
По тропинкам узким и шальным,
По обрывам ледяным.
К родникам живым провели меня
Мимо зоркой охраны.

LI 5.09.15