Собаки мудры, куда мудрее, чем люди. Мы называем их глаза человеческими.
Собаке всё равно, какие мы, не правда ли? Но мы не позволяем кому попало любить себя так же сильно.

Когда мы слишком умны, кем мы окружаем себя? Правильно. Дураками. Когда слишком талантливы и успешны - простачками и ничего не смыслящими, восторженными людишками. Мы движемся по пути стереотипов. По пути контрастов. Мы заботимся о том, чтобы в наших стаканах были всегда самые лучшие напитки. Тщательно политая всеми этими разноцветными, легко испаряющимися жидкостями, в нас вырастает гордыня. Гордыню мы любим. И пусть это сорное растение, зато красивое.

Каждый из нас мечтает о том, чтобы выработать иммунитет ко всему человеческому. Советую взглянуть на свою клавиатуру. Не тошнит? От жирных отпечатков, пепла, крошек, кусков ногтей, липких капель, пыли? Вытряхните всё это дерьмо к чёртовой матери. Начните с клавиатуры, а потом уже переходите к себе. Всё, что забилось между клавишами, также находится между извилинами вашего мозга. Хотя вашей собаке, безусловно, всё равно, какая у вас клавиатура. И уж тем более, что там в вашей голове. Собаке всё равно, а всем остальным это ещё придётся доказать. И лишь тот, кто станет мыслить так же, как ваша собака, будет вами отвержен. Так устроена материя вселенной. Человек способен ценить лишь то, во что он вложил часть себя, и может взять только тогда, когда что-то дал. Но мы ведь с такой неохотой готовы расставаться с чем- либо, не так ли? А беря, бесконечно упиваясь в глубине души восторгом, вслух нагло заявляем, что нам это не нужно. Но всё же берём, и не можем остановиться.

Мы все онкологические больные. Мы больны раком прошлого. И метастазы воспоминаний уже распространились на все наши органы. Но у нас у всех есть универсальное биологическое оружие. Улыбка. Выдавленная, словно мякоть из лимона. Такая же кислая, с горьким привкусом кожуры. Желчь, кровь, эстрагены и тестостероны устраивают в организме невероятный аттракцион. Сердечные клапаны не справляются с нагрузками. Тотальная иннервация организма. Но ведь совсем неважно, что у вас внутри и что вы выберете - сигарету или пулю, стакан спиртного или мокрый язык вашей собаки на щеке, ободряющие любящие глаза или пригоршню финлепсина. Главное - уметь улыбаться. И я тоже улыбаюсь. И у меня тоже всё хорошо. И у меня тоже в горле клокочет солёная кровь. Но ведь её не видно за моими прекрасными губами?

А в это время в райском уголке земного шара, на острове Антигуа, всё иначе. Горизонт между небом и морем становится апельсиново-кровавым, а вода подсвечивается из глубины миллиардом изумрудов. Загораются звёзды и по всему побережью начинают разжигать дымовые шашки, чтобы спастись от москитов.

В раю красиво, но в аду интереснее. Поэтому пояс Ориона над головой здесь соединил эти две крайности, образовав восьмёрку бесконечности. В барах с соломенными крышами, построенных на пирсах у воды, смеются, пьют мохито и оживлённо разговаривают. На гриле шипят свежие лобстеры, креветки и нежнейшая рыба. На берегу, у самой воды, сидит старый моряк.
По своему обыкновению он ходит сюда каждый вечер. Рядом с ним, опустив морду на лапы, лежит его собака. Его глаза, такие же глубокие, как море, уже давно утонули в складках обветренной и просоленной кожи. Он сидит и поёт песню. Тихую песню, которая вместе с туманом и дымом от шашек стелется вдоль всего побережья Антигуа.

Это самая красивая, но самая грустная песня на свете. Песня о том, что абсолютно все дороги, которыми мы идём, приводят нас к мечте. Мечте, которую мы несём впереди себя как знамя, ради которой бросаем всё, и начинаем сначала, совершаем ошибки и, не найдя в себе силы их исправить, сворачиваем на новый путь. Он поёт о том, что все дороги неизбежно приводят нас к счастью. Но ни одну их них мы не проходим до конца.
(c) Totally fucked up