Самое гуманное вторжение
Отрывки

21 августа 1968 года войска Советского Союза и четырех союзных нам тогда государств – членов Варшавского договора (Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии) вошли в Чехословакию и за считанные часы взяли под контроль всю территорию страны

Для советской фрондирующей интеллигенции это событие было и остается знаковым, одним из самых тяжелых преступлений советского правительства в послесталинскую эпоху. Но в 1998 году радиостанция "Немецкая волна", которую никак не заподозришь в симпатиях к Советскому Союзу, сообщила слушателям, что "в августе 1968 года в Чехословакии погибло более семидесяти человек. Около двухсот пятидесяти были ранены". Семьдесят погибших и двести пятьдесят раненных при вторжении пяти вражеских армий в страну – редкий, фантастический в XX веке пример.

Раиса Орлова, жена диссидента Льва Копелева, вспоминала впоследствии о таком поразившем ее случае:

- На одной из московских кухонь мы в который уж раз говорили о Чехословакии, о том, где, когда, кто ошибался, можно ли было предотвратить вторжение. О многом спорили, но, кажется, в одном все соглашались: шестьдесят восьмой год был решающим в нашей истории и в жизни каждого из нас.
Среди гостей находился молодой мексиканский художник К., недавно приехавший в Москву. Он с трудом, но понимал русский.

– Вы все время говорите "шестьдесят восьмой год". А что, собственно, у вас произошло в том году? Ему стали наперебой рассказывать, удивлялись, неужели он ничего не знает о советском вторжении в Прагу. Говорили кто сердито, кто презрительно, кто раздраженно.

- А я не мог тогда знать, я тогда сидел в тюрьме. В мае 1968 года была большая демонстрация молодежи в городе Мехико, войска и полиция стреляли, больше пятисот человек были убиты. Среди убитых были мои друзья. Тысячи раненых, тысячи арестованных. Меня год держали без суда, потом отпустили – у отца были связи. В тюрьме не было ни газет, ни радио, кормили впроголодь, часто били" - ответил мексиканец.

- Нам в этот вечер стало стыдно. Мы об этих событиях ничего не знали, - рассказывает Раиса Орлова. - Или, быть может, просто не хотели знать о том, что в "свободном мире" свои представления о жестокости?