Чуть замедленно, словно до конца не проснувшись, на самое дно черепной коробки медленно оседают обоюдо-острые осколки мыслей, неудачно упавшие, режут сознание и через эти случайные порезы, просачиваются какие-то до боли темные мыли, медленно и неотвратимо они стремятся заполнить всю пустоту, в которую сейчас вдруг превратилась обреченная голова.
Взгляды, раскиданные за окна, на улицу, по стенам и мониторам, циферблатам часов и случайным встречным - не спасают и не цепляются, скоскальзывают и падают, неспособные вытянуть из вязкой и не очень-то, собственно, приятной темноты, в которую медленно вползает все вокруг.
Тогда я делаю один телефонный звонок и пытаюсь спастись там, в своем временном убежище - на том конце телефонного провода, там-то я и живу, нет, существую некоторое время и потом, снова оказываюсь выбошенным на произвол собственного я, какого-то чрезмерно жесткого и неотвратимого сегодня.
Я стараюсь не смотреть в зеркала, там нет моего отражения, а то что есть - не я, далеко не я, попытка улыбнуться тоже не приносит результатов, лучше не улыбаться когда не хочется, за любую ложь надо в итоге расплачиватсья, даже за такую мимолетную, наивную ложь.
И не закрыть глаза, потому что вмиг я возвращаюсь запертым в темном кинозале. Один, наедене со своими бессвязными фильмами, наспех смонтированными в обезумвшей кузнице самознания.
Тогда остается лечь на диван, хотя мысли и не принесут никакого облегчения да и не назвать это легкие колыхания в голове - полноценными мыслями, никак уже не назвать. Остается лечь и ждать пока эта волна проникнувшего сознания отпутстит, откатиться назад, оставив после себя, подобно приливу, крупицы сюрпризов, которые долго потом еще находить и непонимать в самых разных местах...

- Я, наверное пойду, мне не стоило этого видеть, - раздалось вдруг.
- Да нет, чего же, постой и посмотри. - безапилляционно заключил второой голос.
Резко поправляя часы, человек отвернулся и направился в конец корридора, - Я все-таки пойду.
- Как хочешь, хоть тебе и некуда толком идти.
- Это пока. Завтра, возможно, все изменится, - опять, непонятно зачем перекручивая браслет часов, возразил человек.
Второй человек медленно подошел к скрытой в царящих здесь сумерках стене и привычнм движением щелкнул выключатель, лампочки в корридоре стали медленно, дрожа, тухнуть, одна за одной, погружая корридор в непроглядный мрак. На все про все требовалось немного времени, но неотвратимость этого напоминала стилизованный конец света, растянутый на чрезмерно долгое время.
- На это невозможно смотреть.
- Мы видим это каждый день, - кажется собеседник допустил тень улыбки на свое лицо, - Я думал ты уже привык, серьезно.
- Я никогда не привыкну к этому, - второму явно было не до смеха.
- Это не важно, привыкнешь ты или нет, - вполне серьезно прокомментировал собеседник.
- Именно поэтому, я пойду, - странная решимость не покидала человека, за столь короткое время умудрившегося завязать свои часы чуть ли не узлом вокруг своего несчастного запястья.
- А что ты станешь делать? - вдруг спросил второй человек, присев на краешек темно-красного стола.
- Я не знаю, но я обязательно придумаю.
- Ну, это твой выбор, в конце концов, здесь не заперто и ты можешь вернуться, когда тебе надоест, - уже отвернувшись к большому витражому окну, промолвил собеседник, видневшийся из темноты лишь таким же темным силуэтом, разве что более густым, нежели пространство вокруг.
Они оба знали, что это ложь.
- Возвратиться?
- Да, - смотрящий в окно человек, кажется снова улыбнулся.
- Да...конечно, - входя в лифт, донесся ответ, стремительно улетавший вниз.
- Конечно...конечно...Да. - словно прокатав на языке, как терпкое вино, чтобы распробовать его хорошенько и растянуть удовльствие, сказал оставшийся один в темноте еще недавний собеседник, - Да, конечно...конечно... нет.

В это время в квартире старенького пятиэтажного дома начинался очередной новый день, начинался он традиционно с утра, но именно с этого утра, он стал новым по-настоящему. Все перемены заметят позже, если заметят, конечно, что далеко не обязательный к исполнению факт, а человек, так неистово теребивший часы так и не вернется наверх, но спустя некоторое время молодой парнишка, отродясь не носивший часов, вдруг страстно зардится желанием приобрести их себе, уже не обращая внимание на это свое непонятное желание, потому что ему вдруг стало о чем подумать, он обнаружил множество вещей, о чем он никогда не думал раньше, это оказалось интересным, а позже это окажется грустным. И дребежжащий в темнеющем корридоре свет, будет часто загадкой проносится в его спящем сознании...Загадкой без ответа, до поры до времени, а может и навсегда.