моя любовь скрипит на зубах
тростниковым сахаром
сладко
All our role - mine only role
And in it I have lost severely
All our pain - mine only for pain
But how many to pain
How many
Они все умирают, с тоской подумал он, зажмуриваясь и зарываясь лицом в его шею. Они все оставляют меня. Там, где я, всегда смерть, даже если я совершенно один. Я же как только ни отталкивал его… Как только ни старался не подпускать к себе… Никого, никогда больше не подпускать… Никогда.
За окном умирало очередное утро, начиналась пронзительно ледяная буря.
(с)
я безбожно мёрз, прислоняясь спиной – вдавливаясь всем телом – в арматуру не застеклённого балкона, ища опору, теряя тебя, как терялись и записки, зажигалки, другая мелочь, к которой ты приравнял нашу любовь, порвав на лоскутки мою рубашку – не сердце – ради того, чтобы завязать себе глаза и больше никогда не видеть неба (…) тебе казалось, что оно обманчиво – «Дождь будет… Нас оплакивают…» - я уходил в себе, не вытирая ноги перед входом, ломал тонкий ментол сигарет, как ломался и твой голос, передаваемый телефонными проводами – солнышко, ты много курил? или плакал? а может, линии проводов тоже обманчивы? – был заиндевевшей птицей, не умеющий летать, как и не умею быть тёплым, умирающей на не застеклённом балконе – «Дождь путается в твоих волосах… Ты тоже плачешь?…».
побудь со мной ещё час, минуту теплым и хрупким – домашним.
пусть выкипает молоко на кухне, и закончилось имбирное печенье – есть сигареты, коньяк и ветер. сквозняк открытых форточек.
и мир сжимается до точки, когда ты становишься на парапет балкона – ведь страшно, что я не успею прыгнуть за тобой. так сильно замёрзло тело.
давай жить, как севшее солнце, от утра до утра. всего лишь один день… сможем?
а потом уйдём… за кофе. нет ничего лучше бессонницы.
побудь со мной милым и нежным, чтобы мне было больно от счастья. и хотелось плакать… потому что давно в горле комком стоит любовь.
мы за неё попадём в Ад, пройдёмся по всем кругам и начнём жить, как никогда не жили. порознь.
побудь со мной ещё минуту, секунду – вечность. мне надо отодрать свою кожу от твоей – так больно. горько…
побудь со мной ещё чуть-чуть – миг, мой мужчина, мой мальчик, я не хочу прощаться навсегда.
оставаться на твоих руках тростниковым сахаром.
сладко.