Получив в качестве задания означенный в заголовке год, смиренно приступаю к выполнению.

Жили мы тогда с Наташкой в квартире её бабушки, на улице Сергея Лазо (это в Перовском районе Москвы, недалеко от железнодорожной платформы). Собственно, и Новый год встретили там же. Вроде бы.
Работал я тогда Президентом Воскресенского рок-клуба (с зарплатою в 50 рублей), трудовая лежала в московской "Рок-лаборатории", а попутно я трудился фотографом в одном молодёжном центре, коих по перестройке наплодилось великое множество.
Зимой этого года шла подготовка первого номера самиздатовского журнала "Штирлиц", в котором редактура, авторство и дизайн осуществлялись силами нашего с Наташкой тандема. Тиражировалось это, понятное дело, на копировальном аппарате, в народе именуемом просто "Ксерокс", листы формата А4 разрезались фоторезаком, после чего вручную брошюровалось и клеилась обложка. Комната воняла клеем "Момент", пол был устлан страницами журнала, обрезками от них и прочими деловыми бумагами - и в этом во всём ощущалась явная романтика.
В апреле стартовал знаменитый фестиваль "Индюки" в урбанистическом ДК Русакова, где первый тираж (что-то около 30 штук) и благополучно разошёлся между понаехавшими рокерами и сочувствующими. В то время я уже вполне активно сотрудничал с "КонтрКультУр`ой", в результате чего наш эпохальный труд попал в кушнирскую энциклопедию самиздата. Сам фестиваль тут описывать смысла нет, все заинтересованные давно о нём всё знают.
Наша же эпопея продолжается. Наташка, узнав, что недавно возлюбленный ею "Калинов мост" ещё не уехал из столицы, правдами и неправдами рвётся увидеть кумиров. Я позвонил Мурзину (тогдашний мостовый диркетор) и договорился об интервью (в качестве издания, где оно должно было появиться, фигурировал рок-лабораторский "Сдвиг"). Прихватив по пути Костю Мишина (ибо тот владел диктофоном), припёрлись в гостиницу "Заря", что где-то на серой ветке. Я должен был снимать акт интервьюирования. По приезду на место выяснилось, что Костя диктофона не взял, "мосты" "после вчерашнего" не очень хорошо себя чувствуют, а Наташка растеряла от волненья весь свой лексикон.
В итоге, матерясь и ругаясь (в душЕ, конечно), беседу пришлось тянуть мне, никак на то не рассчитывавшему и не имевшему ни малейшего на то желания. Ревякин показал себя не слишком воспитанным человеком, что в определённой мере притормаживало беседу. Интервью, надо сказать, так никуда и не пошло: уж больно дебильно-неинформативным оказалось общение. В какой-то момент я плюнул - и просто тупо общался с Виктором Чаплыгиным (барабанщиком), самым на тот момент адекватным в компании.
Вскоре после этого Миша Тимофеев, тогдашний то ли редактор, то ли - зам "Музыкального Олимпа" попросил организовать и ему интервью с Дмитрием Александровичем (это Ревякина так зовут). Честно предупреждённый о нелёгком характере последнего, решил не отступать. Интервью вышло.
После этого с такой же просьбой обратилась ко мне Аня Калинина, тогда работавшая в "Комсомольской правде". Чувствуя себя уже экспертом в этом искусстве, соглашаюсь при условии, что в газете укажут, что организатор интервью - самиздатовский журнал "Штирлиц", что мне и было клятвенно обещано. Закупившись пивом, приезжаем в очередную гостиницу, предлагаем Диме и Васе напиток, в ответ получая фразу "Пиво мы выпьем. Но потом. Когда вы уйдёте". Нимало не удивлённый, киваю и сажусь с бутылочкой в уголок - наблюдать, как Аня и севший нам "на хвост" Саша Монахов будут пытаться раскрутить Диму на интервью. Как потом ими было сказано в газете, больше всего разговор напоминал допрос фашистами коммуниста, который поклялся молчать. Фразу об организаторе интервью из "Комсомолки", понятное дело, вырезали.
В мае, как известно, умерла Яна Дягилева, каковому событию и был посвящён второй номер "Штирлица". Об этом, опять же, лучше всего читать в каком-то другом месте. В июне у того же Кости Мишина состоялся очень эмоциональный концерт Ника Рок-Н-Ролла, после которого мы с ним крепко побеседовали, что стало материалом "Откровения от Ника", часто в дальнейшем цитировавшимся. Тем же днём я познакомился и с Борей Усовым, автором самиздат-проекта "Шумелаъ ъмышь" ,а чуть позже - лидером группы "Соломенные Еноты".
На той же квартире и тем же летом были записаны первые четыре песни Рады Цапиной ( впоследствии - лидером группы "Рада и терновник") с Игорем Владимирским, Виталиком из "Кобы" и мной в качестве аккомпаниаторов.
Тогда же мы с товарищами по моей группе ("Туннель под миром", название - по книге Фредерика Пола) записали последний совместный сингл "Ex-Factum"; одну песню оттуда Андрей Горохов (который "Адо") крутил в своей передаче на радио "SNC".
В июне же умер Вадим Дорохов, гитарист "Мистера-Твистера". Хованский крематорий, страшная жара, мы с Наташкой и Андреем Гороховым с Серёгой Смирновым (тогдашним "Адо"-администратором, а впоследствии - директором клуба "Не бей копытом").
Август - это эпоха. Путч, ГКЧП, баррикады и триколор. Литературы о том в сети много, повторять нет смысла.
27-го умирает Михаил Науменко, Майк. Едем в Питер на похороны. Женя Барановская, активный на тот момент поддерживатель башлачёвского музея в Череповце, тащит нас на вписку к Петру Солдатенкову, режиссёру фильма "Барды покидают дворы или Игра с неизвестным". Половину ночи пьём чай с вином и разгловариваем о вечном. С утра 31-го августа - на Волковском кладбище.
После похорон становится известно, что в ЛДМе сегодняшним вечером - концерт. Вроде как - поминальник. Никаких афиш по городу не было. Кто там будет и надо ли туда ехать - вопрос. Поехали.
Именно там я и познакомился с Саней Чернецким, которого тайком вывезли из больницы, чтобы он смог спеть свою "Пусть сегодня никто не умрёт".
Знакомство переросло в стойкие отношения, обычно именуемые дружбой. А она, в свою очередь, ознаменовалась рядом совместных проектов. Информация о них доступна на сайте "Разных людей".
Осенью я наконец-то воочию встретился с Катей Борисовой, до того будучи знакомым с ней по вполне оживлённой переписке. Катя, как известно, - литредактор "Фузза" и вообще весьма положительный человек.
В октябре на известной квартире Володи Перцева состоялся квартирник Сергея Селюнина, более известного как Силя. На пару с Андреем Батлуцким мы записали обе части, впоследствии изданные "Отделением Выход". Запись пошла в народ как концертный альбом "Год Козла". Володя до сих пор устраивает квартирники, а Силя - до сих пор поёт. И слава Богу.
В то время в Москве функционировал клуб "Форпост", известный среди любитилей андерграунда. Практически каждый уикенд я приезжал на "Спортивную" и слушал Лаэртского, тех же "Адо", "Дом художника" и иже. В один из таких уикендов судьба свела с Лёшей Калябиным, записавшим партии саксофона и флейты на дисках "Узарень" и "Дарза" всё того же "Калинова моста". Также его знали как участника группы "Чистая любовь", чьи песни он по пьяному делу охотно исполнял. В дальнейшем он поучаствовал в записи наташкиного альбома "Светозар", хит из которого "Ветер в облаках" (он же - "Сокол удалой") до сих пор звучит по "Нашему радио".
Собственно, на этом воспоминания про девяносто первый заканчиваются. Само в голову ничего не лезет, а выискивать, что же там ещё происходило, лень.

Если ещё что-то всплывёт - сообщу дополнительно.

http://abm1968.livejournal.com/98706.html