Пока я заменяю Майю фотографом в «Томской Неделе», дали нам задание: сделать полосу про небезызвестную томскую бабушку. Многие помнят и знают ее по похождениям в районе площади Ленина - ост.Горького - ГлавПочтамта, с собачкой. Поехали мы, значит, ближе к 10 вечера к ДрамТеатру. Начали искать ее лавочку, где, по слухам, она ночует. Дошли до магазина: она стояла внутри, ела какой-то батончик и пила молоко. Поговорила с продавщицей и двинулась с картонками для ночлега в сторону лавочек. По дороге, кинула пару слов группе школоты (что-то вроде «я только что поела, идите на ту сторону, там меньше народу, поешьте тоже»). Школота, конечно же, начала ржать. Мы, честно, боялись к ней подходить. Ее как правило помнят кричащей на кого-нибудь.

Но она с ходу начала рассказывать нам историю своей жизни. Обрывками. Начала говорить про какую-то Зину, про то, как Зина ей не очень-то помогла с получением квартиры, когда она лишилась своего жилья. Но постепенно история немного начала проясняться.

Как ее зовут, сказала, неважно. Сколько лет живет на улице — уже не помнит, примерно 3-4 года.
Она жила дома с собакой. Подозреваю, что не с одной. Соседи были недовольны таким положением вещей и постоянно жаловались на нее. Появились какие-то наркоманы, т.н. «черные риэлторы», которые сказали вдруг, что могут обменять ее квартиру на другую, где не будет проблем с соседями, где можно будет жить с собаками-кошками и кем угодно. Не знаю, почему, не знаю, в здравом ли уме, но она им поверила. Подписала все бумаги. И, как уже можно догадаться, квартиры ее лишили.
Дальше был суд, на котором она не призналась, что она отдала свою квартиру. Под угрозой расправы и убийства, всю вину взяла на себя и наркоманам не было никакого наказания. Якобы «это я им подарила квартиру, они не виноваты». Вскоре те же наркоманы увезли ее в Бийск. Вернее, куда-то близко к этому городу. И выкинули в горах. Она каким-то образом нашла путь до дороги, ее кто-то добросил до милиции, ей дали денег и довезли до Томска.
— Я вышла на Томске I. И вот я снова здесь. На своей Родине. Правда, жить по-прежнему негде.

И она гордая — ее несколько раз определяли в приют, давали место в доме для престарелых. Но она оттуда сбегала. Говорит, это не для нее.
— Я еще жить хочу! Я чувствую силы и энергию внутри. Я могу работать! Я раньше кем только не работала.
Если бы только был домик, если бы хотя бы комнатка... Я бы и мыла все и стирала и гладила. У меня бы всегда было чисто и тепло.

Люди к ней относятся неоднозначно. Пока стояли, подошла девочка и протянула горстку мелочи. Бабушка поблагодарила и сказала, что это на еду голубям. Другие иногда просят выгнать ее из магазина, когда она там, бьют ее, отбирают деньги.
В магазине сказали, что ее прописали в «Антоновом Дворе» (на той же остановке) и поэтому ей выплачивают пенсию.
— Конечно, не как всем людям платят, но хоть какие-то деньги.
Что стало совершенно ясно — до денег ей особого дела нет. Ей бы хоть малюсенькую комнатушку, где она могла бы ночевать, мыться. Говорит, если бы такое место было, она бы помогала больше животным и голубям.
— Им Боженька также дал жизнь и они ничем не хуже людей. Они все понимают. А люди злые. Вот и мою собачку забрали.

Ночует она всегда на улице. И в +30 и в -40. Спит на смятых картонных коробках. Еду всегда покупает на свои деньги и никогда не попрошайничает. В магазине ее называют просто: «баба Валя». Говорят, что она очень порядочная и добрая. Всегда помогает животным, никогда не пила и не курила. Знают ее и продавцы и охранники, знают ее и все милиционеры, которые дежурят в посту на остановке. Когда-то они пытались узнать о ее родственниках, но, похоже, результатов это не принесло. Никого уже нет. Да и ей около восьмидесяти лет.

Баба Валя регулярно пытается пройти в Белый Дом и говорит, что проходит, поет им песни, просит выделить жилье. Но никому нет дела. Или даже не пускают ее туда — кто знает?..
Мы протянули ей все свои деньги, что были, в районе 200 рублей. Она долго отказывалась, но приняла с мыслью о том, что они пойдут на еду птицам.

Конечно, она уже «не в себе». Но вполне адекватная. Очень добрая. Под конец начала рассказывать про то, с чего начала повествование — про Зину. Которая дала квартиры всем алкашам и наркоманам, а ей дала какой-то предбанник, где был разврат и пьянство.
Еще не раз сказала, что любит свою Родину. Что любила Советскую власть. И что очень любит труд, чистоту и порядок.

Мое желание на Новый Год и на все последующие: пусть у бабы Вали появится хотя бы комната.
И пусть люди будут добрее. Ну хоть немного!!!
[699x466]