Вспоминалась одна история моя. Дело было очень давно, а может и не так давно, а может и недавно. Как посмотреть. Но дело было. Для начала, мне показалось, что я влюбился... И так старался, что убедил себя, что это последняя моя возможность вообще быть счастливым.

А если вам скажут, что вы завтра умрете, что вы станете делать? Только серьезно!!! Важно, что полной уверенности в смерти - нет. Просто приходит понимание, что "до конца света осталось..." столько-то. (a-la Donnie Darko)

И я стал рыть землю. Рвать ее на части, "себя сжигая, силы, душу". Устроил такое, что до сих пор страшно вспомнить. Помню, что все это носило отпечаток сна, отпечаток безумия. Страшного, немыслимого страдания... Борьбы со смертью, обреченной на провал. Какое ощущение жизни, острое и тупое одновременно. Естественно, мне даже удалось ее поколебать. Она мне тогда сказала... "я не знаю, люблю тебя или нет". Конечно "не знаю"! Она умела быть честной, открытой. Боже! Потом она ушла, и я мучался еще что-то около года. Потом прошло в один день, в одну минуту. Возвращалось, но бледным светом, тусклыми тонами... Я подумал, что сгорел. И построил новую философию, новое мировозрение на этом нелепом выводе.

Сальвадор Дали говорил: "Дураки обижаются, что я сам не следую советам, которые им даю! Как же это может быть, ведь я совсем другой!"

Минули годы, не то, чтобы много, не то, чтобы мало... Что-то было за это время. Даже что-то достойное упоминания. Но... без восторга, длящегося более недели.

Потом она пришла. И сказала - давай будем вместе, теперь я поняла. Я подумал, неужели теперь я смогу вновь вернуть себе эту способность, чувствовать, жить..? И согласился. Мы прожили что-то около года. Как я истерзал ее бедную за это время... Я был раздражителен, временами черезмерно... Боги! Как я старался, сдерживаться, и просто вспомнить, как же надо жить... Но не мог! Все тщетно. Она писала мне стихи, и любовные записки находил на кухонном столе, когда проспав безбожно весь день, вставал с неохотой, так просто, чтобы меньше времени быть с ней, даже находясь в одной квартире.

Я, видит Бог, старался быть хоть бы хорошим. Я завел оранжерею, и с удивлением полюбил свои цветы. Сколько их у нас было. До сих пор сердце дрогает, когда вспоминаю эти сады свои... они были такие замечательные... фотка прилагается... Я полюбил цветы, но не ее, как не старался себя убедить в этом. Она была мне близким человеком, но были места, куда я не пускал ее. Она была умна, и способна тонко чувствовать меня. И она, конечно, понимала, что все не то, и все не так... Но не могла решиться. У нас должен был быть ребенок. Я не буду рассказывать, как получилось, что его не стало. Второй раз в жизни, Господь, меня наказал. И ребенка не стало. Ужас. Она, конечно, переживала, а я не понимал, что же мне делать. Стал еще более раздражителен. Только призывая на помощь весь свой опыт я мог успокоить себя, и не давать волю своему раздражению. И вот она сказала: "Я хочу уйти от тебя".

Это было шоком. Я начал метаться и быть хорошим. И она отказалась от своего намерения. И мы прожили еще что-то около трех месяцев. Самых, наверное, жутких в моей жизни. Я не мог ничем поделиться с ней, и ничего спросить... Это, наверное, самый жуткий кошмар в моей жизни... настоящий Ад. Как же я был глуп. Но я боялся признаться даже себе, что не люблю ее... Слезы, слезы, слезы... Мир плакал о ней... Солнце светило слезами... Я жил, как в коме... "тяжкий бред, страшный сон". Я готов был исполнить любой ее каприз, но даже пошевелить пальцем было невозможно... Сколько страданий! Это нельзя описать. Просто представьте себе противоположность счастью.

И потом, я ушел. Вынудив ее сказать, чтобы я уходил. Не спрашивайте, как я это сделал. Я за это заплатил. О, как я платил за это..! До сих пор иногда, я вспоминаю пушистую овечку, которую мы купили вместо постельного белья в первую неделю вместе...

Мы даже не остались друзьями... а ведь были друзьями, но дважды пробовали любить...

Ты можешь испытать друга жаждой, голодом, разлукой и любовью. Но не делай этого более одного раза (Насир Хосрев)

Я не думал, что когда-нибудь пойму себя. И теперь только я понял. Я любил другую, всю жизнь, но каких усилий стоило признаться себе в этом. Прошло совсем мало времени. Она встретила его. Своего. И теперь у нее нет сомнений. И я свободен, как птица.... счастья тебе!

И понял - не бойтесь своей любви, какой бы несчастной она не казалась, не изгоняйте свою любовь, ибо она уступит место безумию и черной страсти... страсти безглазой, бездушной... и "очень долго и всерьез любить уже не удается, такой со мною был курьез"... А сопротивляться, не видя пути, если выдрано сердце - невозможно, и тогда надо будет подчиниться... голосу, зовущему в никуда... в пустоту... Лучше знать, что любишь, и жить, чем уверить себя, что любишь, и умереть заживо. Лучше, во всяком случае для меня.

Как часто, подчинившись голосу страсти на один час, мы платим за это долгими днями скорби. (Ас-Самарканди)