По выселкам державного предместья
крадется ночь как нерадивый тать,
не сплю в который раз, и с нею вместе
не в силах эти сутки дочитать
до корки. Преднамеренно застегнут
на пуговицы парных фонарей
жилет проспекта сообщает окнам
оттенок запустенья. Нет, скорей
не запустенья даже, а унылый,
какой-то невостребованный вид
зеркал, в которых отраженье было,
но тот, кто в них смотрелся - он убит.

Озябшие персты многоэтажек
щекочут небо в области пупка,
все замерло в окрестности, и даже
сама окрестность, кажется, хрупка.
Деревья в облачении убогом
торчат как курьи ноги из ухи…
Зачем все это выдумано богом,
помимо наказанья за грехи?