Без заголовка
31-01-2007 20:23
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения Humpty_Dumpty Оригинальное сообщение
Город без Солнца
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Это цитата сообщения Humpty_Dumpty Оригинальное сообщение
Город без Солнца
В этом Городе никогда не было света. Город был тёмен, уныл и неуютен. Боги никогда не протягивали Городу с неба искристо-золотых солнечных нитей или прозрачных струн дождя; да что там говорить, когда самого что ни на есть завалящего лунного лучика им было не под силу подарить мрачным и отчего-то вечно сырым улицам.
Впрочем, грешно валить всё на богов, в которых в Городе никогда и не верили. Не верили там и в солнечное небо с беззаботно разлетающимися по нему облаками, всю жизнь проживая вперив взгляд в безобразно нависающие над домами каменные своды.
Город был под землёй.
Я хорошо помню своё детство, проведённое на извилистых подземных улицах, удивительных улицах, переплетающихся самым причудливым образом и нигде не составляющих углов – а лишь плавные изгибы. Взрослые с утра уходили в шахты (когда я был совсем маленьким, то представлял себе это опасным приключением – в моих шахтах обитали коварные драконы и злобные тролли), оставляя мне до вечера кое-какие припасы, а я бежал в хитросплетения улиц, бродил, по-детски отважно мечтая заблудиться, а потом выбраться к родному дому, голодным, уставшим и оборванным – а там меня встретят как героя, накормят супом, вымоют и уложат спать. Впрочем, у городских улиц была одна странная особенность: куда бы ты ни шёл, ты всё равно всегда попадал ко знакомым каждой крошечной царапиной каменным ступеням своего дома.
Когда я вырос и заговорил срывающимся тенорком заместо смешного фальцета, меня отправили в те же шахты. И тут я впервые разочаровался – не оказалось там ни драконов, ни троллей, ни даже гномов – а только пыльные и пропахшие потом мужчины и женщины, для которых я был ещё одной парой молодых рабочих рук в подмогу. Обидно, конечно, но что ж поделать – и я старался как мог, не теряя всё же надежды встретить однажды в каменных завалах страшное чудовище и победить его, а из трофейной шкуры соорудить плащ и стать начальником шахты, а может даже и мэром города – героям ведь всегда положено нечто подобное.
Шли дни, месяцы и годы – в подземелье особенно и не замечаешь хода времени; но иного мы не знали. Я видел много странного; самым большим шоком стало лицезрение казни полусумасшедшего старика, бредившего словами, от которых у меня мурашки бежали по коже. Двое солдат вывели его на центральную площадь, вынесли наспех что-то вроде плахи – а дальше я закрыл глаза и слышал только короткое «Руби!», после чего не оглядываясь понёсся домой. «Совсем спятил старик в своей штольне», - добродушно смеялись рабочие на следующий день, но одно слово из бессвязных стариковских речей я почему-то запомнил - слишком непривычным оно было на вкус. Слово это было «небо».
Что такое «небо»? – спросил я вечером у старшей сестры, но она недоумённо покачала головой. Не получил я ответа и от матери с отцом, а дед только наморщил лоб, словно вспоминая что-то знакомое, но потом и он развёл руками.
«Наверно, небо это нечто ужасное, раз за него могут отрубить голову, - думал я, ворочаясь ночью с бока на бок. – может, это какой-нибудь редкий зверь, занесённый в запретные списки, или же ценный камень, который старик на свой страх и риск хранил дома под подушкой?» И, так и не находя подтверждения своим гипотезам, я засыпал под утро, и снился мне калейдоскоп из драконов, золотых слитков и шестилапых чудовищ, в чьей фиолетовой шерсти поблескивали крупинки огранённых алмазов. А утром по пути в шахты всё смотрел по сторонам – вдруг небо совсем рядом и сейчас – гляди-ка – выкатится мне под ноги.
Однажды нас отправили в самый заброшенный отсек, где давно уже никто не работал, где эхо от звона кирок о камень давно потонуло в густой темноте. Я закрепил фонарь на одной из стен и только примерился для удара, как пламя погасло. Удивившись, я снова затеплил огонь – и опять. Немного погодя я почуял слабый ветерок откуда-то из глубины тоннеля и, повинуясь мгновенному наитию, побрёл ему навстречу, пока… не упёрся в тупик. Тут что-то заставило меня поднять голову, и где-то на уровне чуть выше своего роста я увидел… свет.
Я остервенело бил упрямый камень, совсем потеряв чувство времени; сколько там прошло – час, два, три… Вдруг от стены отвалился приличный кусок, и я на мгновенье ослеп – такого яркого освещения никогда не было там, в Городе. И воздух… не затхло-сырой, но вкусный настолько, что я, не стесняясь, стал глотать его ртом. А потом осмелел – и, подтянувшись на руках, выглянул наружу.
…И тут я впервые увидел небо. Не знаю, что мне подсказало, но я тут же понял: синяя глубина над головой – и есть оно. Я не знал, как называются забавные белые штуки наверху, что-то вроде плотного дыма, но меня это не волновало.
Я видел небо. Я плыл в нём, и та часть моего туловища, что оставалась под землёй, готова была отторгнуть привычно-родной подземный мир ради одной только возможности – просыпаться каждый день и видеть над головой это необъяснимое чудо. Я уже было совсем собрался выбраться на поверхность, как вдруг…
…меня кто-то грубо потянул за ноги и я, больно ободравшись локтями об острые выступы, сверзился вниз, в недра шахты. Спустя пару минут мои глаза снова привыкли к темноте, я узрел нависшие надо мной суровые лица надзирателей и… всё понял.
Когда на следующий день меня вели на казнь, почему-то совсем не было страшно. Я старался не смотреть по сторонам и даже к плахе шёл с закрытыми глазами. И только вспоминал так странно притянувшую меня далёкую синеву. И ещё знал: я обязательно увижу небо. Уже там.
Перед тем, как моя голова легла на грубо обтёсанную поверхность, я повернулся к молчаливому палачу и пожал ему руку, что-то при этом прошептав. «Что?» - тупо переспросил этот справедливый вершитель судеб, но я уже не слышал. Я был далеко.
Впрочем, грешно валить всё на богов, в которых в Городе никогда и не верили. Не верили там и в солнечное небо с беззаботно разлетающимися по нему облаками, всю жизнь проживая вперив взгляд в безобразно нависающие над домами каменные своды.
Город был под землёй.
Я хорошо помню своё детство, проведённое на извилистых подземных улицах, удивительных улицах, переплетающихся самым причудливым образом и нигде не составляющих углов – а лишь плавные изгибы. Взрослые с утра уходили в шахты (когда я был совсем маленьким, то представлял себе это опасным приключением – в моих шахтах обитали коварные драконы и злобные тролли), оставляя мне до вечера кое-какие припасы, а я бежал в хитросплетения улиц, бродил, по-детски отважно мечтая заблудиться, а потом выбраться к родному дому, голодным, уставшим и оборванным – а там меня встретят как героя, накормят супом, вымоют и уложат спать. Впрочем, у городских улиц была одна странная особенность: куда бы ты ни шёл, ты всё равно всегда попадал ко знакомым каждой крошечной царапиной каменным ступеням своего дома.
Когда я вырос и заговорил срывающимся тенорком заместо смешного фальцета, меня отправили в те же шахты. И тут я впервые разочаровался – не оказалось там ни драконов, ни троллей, ни даже гномов – а только пыльные и пропахшие потом мужчины и женщины, для которых я был ещё одной парой молодых рабочих рук в подмогу. Обидно, конечно, но что ж поделать – и я старался как мог, не теряя всё же надежды встретить однажды в каменных завалах страшное чудовище и победить его, а из трофейной шкуры соорудить плащ и стать начальником шахты, а может даже и мэром города – героям ведь всегда положено нечто подобное.
Шли дни, месяцы и годы – в подземелье особенно и не замечаешь хода времени; но иного мы не знали. Я видел много странного; самым большим шоком стало лицезрение казни полусумасшедшего старика, бредившего словами, от которых у меня мурашки бежали по коже. Двое солдат вывели его на центральную площадь, вынесли наспех что-то вроде плахи – а дальше я закрыл глаза и слышал только короткое «Руби!», после чего не оглядываясь понёсся домой. «Совсем спятил старик в своей штольне», - добродушно смеялись рабочие на следующий день, но одно слово из бессвязных стариковских речей я почему-то запомнил - слишком непривычным оно было на вкус. Слово это было «небо».
Что такое «небо»? – спросил я вечером у старшей сестры, но она недоумённо покачала головой. Не получил я ответа и от матери с отцом, а дед только наморщил лоб, словно вспоминая что-то знакомое, но потом и он развёл руками.
«Наверно, небо это нечто ужасное, раз за него могут отрубить голову, - думал я, ворочаясь ночью с бока на бок. – может, это какой-нибудь редкий зверь, занесённый в запретные списки, или же ценный камень, который старик на свой страх и риск хранил дома под подушкой?» И, так и не находя подтверждения своим гипотезам, я засыпал под утро, и снился мне калейдоскоп из драконов, золотых слитков и шестилапых чудовищ, в чьей фиолетовой шерсти поблескивали крупинки огранённых алмазов. А утром по пути в шахты всё смотрел по сторонам – вдруг небо совсем рядом и сейчас – гляди-ка – выкатится мне под ноги.
Однажды нас отправили в самый заброшенный отсек, где давно уже никто не работал, где эхо от звона кирок о камень давно потонуло в густой темноте. Я закрепил фонарь на одной из стен и только примерился для удара, как пламя погасло. Удивившись, я снова затеплил огонь – и опять. Немного погодя я почуял слабый ветерок откуда-то из глубины тоннеля и, повинуясь мгновенному наитию, побрёл ему навстречу, пока… не упёрся в тупик. Тут что-то заставило меня поднять голову, и где-то на уровне чуть выше своего роста я увидел… свет.
Я остервенело бил упрямый камень, совсем потеряв чувство времени; сколько там прошло – час, два, три… Вдруг от стены отвалился приличный кусок, и я на мгновенье ослеп – такого яркого освещения никогда не было там, в Городе. И воздух… не затхло-сырой, но вкусный настолько, что я, не стесняясь, стал глотать его ртом. А потом осмелел – и, подтянувшись на руках, выглянул наружу.
…И тут я впервые увидел небо. Не знаю, что мне подсказало, но я тут же понял: синяя глубина над головой – и есть оно. Я не знал, как называются забавные белые штуки наверху, что-то вроде плотного дыма, но меня это не волновало.
Я видел небо. Я плыл в нём, и та часть моего туловища, что оставалась под землёй, готова была отторгнуть привычно-родной подземный мир ради одной только возможности – просыпаться каждый день и видеть над головой это необъяснимое чудо. Я уже было совсем собрался выбраться на поверхность, как вдруг…
…меня кто-то грубо потянул за ноги и я, больно ободравшись локтями об острые выступы, сверзился вниз, в недра шахты. Спустя пару минут мои глаза снова привыкли к темноте, я узрел нависшие надо мной суровые лица надзирателей и… всё понял.
Когда на следующий день меня вели на казнь, почему-то совсем не было страшно. Я старался не смотреть по сторонам и даже к плахе шёл с закрытыми глазами. И только вспоминал так странно притянувшую меня далёкую синеву. И ещё знал: я обязательно увижу небо. Уже там.
Перед тем, как моя голова легла на грубо обтёсанную поверхность, я повернулся к молчаливому палачу и пожал ему руку, что-то при этом прошептав. «Что?» - тупо переспросил этот справедливый вершитель судеб, но я уже не слышал. Я был далеко.
«Совсем спятил бедняга в своей штольне», - добродушно сказал на следующее утро мэр, подписывая приказ о завале заброшенной шахты № 113.
/январь 2007г./
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Без заголовка | Abadonna131 - В лабиринтах сознания... |
Лента друзей Abadonna131
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»