В колонках играет - Осты к хеллсингу

вай. смотрите. я что-то здесь пишу.

нет. больше.
я ЗДЕСЬ ПИШУ./
я крут/



Чуешь? Чуешь як недзе далека нехта плача? Зусім ціха, як быццам баіцца чагосьці. Не, гэта вельмі жахліва, калі вось так вот плачуць. Відаць, нехта пакрыўдзіў таго.. які плача. Неяк непрыена і сумлівана душы ад гэтых гукаў. А ведаешь, я так сама некалі плакала. Вось так жа. Баялась нечага і плакала зусім ціха, как ніхто-ніхто не пачуў, ніхто не заўважыў мяне. Не, потым я зразумела, што нельга плакаць. Бо зауседы адшукаюцца людзі, якія будуць смяяцца. А гукі гэтыя, калі нехта смяецца, яны такія брыдкія. І зусім не паэтычныя, як гукі плачу.
Вось зараз.. зараз я паспрабую знайсці гэтую дзяўчынку (да, цяпер я знаю – гэта дзяучынка. Бо толькі жанчына можа плакаць так. Сумліва, аддаваючы сваё каханне) і абяцаю.. абяцаю, калі я адшукаю яе, то яна больш не будзе сумнай. Бо бачыш, бачыш гэты свет у маіх руках гэта святло? Я веру, што святло гэта будзе больш прыгожае за цемру. І яна спадабаееца ей. І вельмі хутка.. будзе зноў яна улыбацца, як і раней.



первая часть от рассказа, написанного летом.. самая кривая, пожалуй.

Огромные капли дождя монотонно били по стеклу. Вода ударялась об эту невидимую преграду и медленно, нехотя, стекала вниз, иногда оставляя за собой водяной шлейф и из-за этого становясь с каждым миллиметром все меньше. А когда капля заканчивала свой путь, она становилась частью небольшого скопления воды на раме окна. Спустя некоторое время воды в этой «луже» становилось слишком много и она стекала вниз, на подоконник.

Уставшие глаза пытались уследить за каждой каплей, но ничего не получалось. Все смешалось в какую-то бессмысленную серость, которой сложно (да и возможно ли?) дать название. Глаза, такие светлые и ясные обычно, покраснели от усталости. Но человек не собирался их закрывать или хотя бы отвести взгляд от окна. Нет.. Человек смотрел. Потому что так надо.

***вот уже почти день льет дождь. Вот уже почти день он смотрит на дождь. Дождь нашел человека ночью, когда он лежал в кровати и пытался выкинуть из головы все мысли, дабы уснуть. Человек четко помнит этот момент. Часы тогда показывали 01:48. человек тогда думал о человеке. Наушники тогда разрывала любимая мелодия. Она была на чужом языке, кажется – немецком. Человек не знал о чем она, и, впрочем, даже не задумывался над этим. Наверно, она была о любви. Такой уж в ней мотив – сентиментальный, чуть-чуть сладкий, а на дне – слезы. Хотя может он ошибался. Только это ничего не меняет. Мелодия все равно восхитительна… Человек тогда лежал и сквозь закрытые веки смотрел на потолок. И тут пришел он. Дождь ворвался в город, накрывая его собой - Будто пытался согреть. Дождь ворвался в сознание человека и запел там свою, никак не вяжущуюся с играющей, мелодию – наверно хотел привлечь внимание. Дождь позвал за собой, и человек хотел пойти за ним. Не важно куда, главное за дождем. Но другой человек, тот что Васе время был в мыслях, тепло улыбнулся призрачными губами и ухватился бестелесной рукой за руку человека. Тогда человек просто встал с кровати, прошел на балкон, открыл окно и – уставился вперед. Там, впереди, было хорошо и красиво. Там был дождь и пахло мятой. А где-то за дождем пряталось счастье, укутывалась в дождливую пелену любовь, колыхалась на водах дождя мечта. Есть в такой «игре в прятки» что-то завораживающее и теплое. Именно поэтому люди не устают из раза в раз протягивать свои руки вперед в попытке словить эти иллюзорные образы. Не устают пропускать сквозь пальцы атомы воздуха, которые пару минут складывались в силуэт счастья. Мысль, что счастье ждет за поворотом удерживает сотни людей людей, не дает сойти с узкой тропинки под названием Жизнь. Per aspera ad astera.
Время неуловимо. Быстро убегает оно в свою странную и непонятную смертным страну, со своими законами и правилами. Большинство людей бегут вслед времени, благодаря чему живут и по сей день. Наверно, Человеку тоже стоило встать и пойти за временем, пусть для него зов минут был почти не слышным и совсем малозначимым.

- Вставай, дорогая.

Девушка вздрогнула и нехотя оторвала взгляд от окна. Голос совсем незнакомый. Чужой и холодный. А ещё острый. Даже не голос, а просто звук. Острый-острый. Девушка пробежала глазами вокруг себя на сколько могло хватать угла обзора. Никого. Развернула голову, посмотрела назад немного испуганными глазами – никого.

Тонкая линия бледных губ, едва заметная на лице, изогнулась в кривой улыбке. Миру она показалась через чур пропитанной сарказмом и совсем неуместной сейчас. Сейчас, когда первые лучи солнца пытались пробиться сквозь дождь с присущей им детской непосредственностью и совсем недетской силой, скажем. Улыбка была такой неумелой. Словно бы девушка первый раз улыбнулась, а природа пыталась заставить её вернуть губам прежнюю форму. Доброта, скользящая в этой кривой линии, была слишком светлой для грязи мира. А может, напротив, улыбка была слишком жестокой т неправильной для аккуратного мира, возведенного руками добрых людей. Просто улыбка была страной, а отчего она такой казалась – объяснить сложно. Да и не нужно наверно.




навеяно депрессирующими парнями

Одинокая фигура парня стояла на самом краю обрыва. Ветер бушевал вокруг - рвал листья, разбрасывал какие-то вещи… огромные капли дождя стучали по земле, подымая песок. Ветер все наровился сбросить вниз эту фигуру, что стояла здесь, в его владениях, такой непоколебимой и безучастной к безумью природы. Огромные капли били его по лицу, желая заставить его кричать от боли. А парень все стоял на обрыве и всматривался куда-то вдаль, словно мог разглядеть что-то сквозь эту завесу из дождя и песка.

- Я хочу летать!

Твердый голос прорвал шум ветра, и тот обиженно загудел. Задул ещё сильнее, еще холоднее стали его порывы. Дождь, чувствуя зов ветра стал бить по щекам ещё больнее.

В ответ на это парень только выдавил из себя какое-то подобие улыбки.

Ночное небо окрасилось ярким светом, во всеобщий хаос влилась еще одна стихия – молния. Она грозно сверкнула перед глазами парня, и ушла вниз. Туда, где шумела река, неся свои неистовые воды прочь отсюда.

А парень стоял.

- Я хочу летать!

Ветер засмеялся над ним. Ветер вновь почувствовал себя сильным. Ветер считал что в его руках жизнь этого парня. Дождь притих, слыша смех, а потом ударил с новой силой. Молния сверкнула за спиной безумного.

- Я хочу летать!

Голос парня ничуть не изменился. Все те же сильные, уверенные нотки.

Ветер прекратил смех. Утих, затаился. Чтобы войти в игру вновь, с новыми силами. Одним порывом, без усилий, ветер сорвал с парня тонкую льняную тунику, оставляя его совсем нагим. Дождь забил теперь по всему телу.

Молния пыталась ударить по парню, но почему-то промахивалась.

- Я хочу летать!

Ветер в очередной раз попытался спихнуть фигуру в пропасть. Дождь смешался с градом.

Парень засмеялся.

- Глупец! Ты только поможешь мне взлететь.

Ветер недовольно загудел. И стих. Дождь ещё раз ударил по лицу, вкладывая в этот удар всю свою силу. И исчез. Молния сверкнула совсем близко, ушла в землю и умерла.

- Я хочу летать!

Парень теперь свободно смотрел вперед. Взгляд его словно обретал собственную жизнь, и стремился вперед, за много миль от этого злосчастного обрыва.

- Зачем?

По Телу парня прошла дрожь. Руки сжались в кулаки. Ногти, больше похожие на острые звериные когти, впились в плоть.

- Я хочу летать.

Усмешка. Откуда-то из далека.

- А если я скажу, что могу дать тебе крылья?

Внутри у безумца все перевернулось, однако внешне он остался спокоен. Все тот же твердый, уверенный взгляд вдаль. Все тот же сильный голос.

- Я хочу летать. Я полечу.

Безумный холодный смех, наводящий животные страх и ужас.

- Как дам, так и отберу…

Парень побледнел. По щекам потекли слезы. Но голос не дрогнул.

- Я хочу лететь.

- Держи…

Безразличный голос, без каких либо интонаций, будто владелец каждый день исполнял безумные желания глупых людей.

- Я хоч…

Фраза оборвалась. Сотни игл вонзились в спину парня. Сотни игл вонзились в его спину, чтобы вживую пришить ему крылья. В груди парня родился крик, но там же он и умер. Парень обнял себя за плечи и когти впились в тело, разрывая его. Лицо исказил маска боли, ужаса и безумного счастья. Слезу приобрели красный оттенок.

- Я буду летать.

Сквозь стиснутые зубы проговорил парень.

- Лети, безумец…

Парень улыбнулся и шагнул вниз. Это отозвалось дикой болью в спине. Крылья дрогнули, и расправились. Взмах. Другой. Улыбка стала ещё шире и ещё безумнее. Глаза загорелись ярким пламенем и… потухли. Тело камнем полетело на дно ущелья.

- Я ведь сказал… как дам так и заберу..

Голос засмеялся.

Где-то далеко тот же парень открыл глаза. Вздохнул. Улыбнулся.

- с добрым утром….



ПиЭс. О ГОги! этот днев ужасен. очнеь, очнеь не удобно..