Небо сгорело.
Два одиноких луча света с земли бегают по пеплу, покрывшему небо, ища выхода. Выхода нет.
Выхода нет.
Серый след карандаша на белой, немного мятой бумаге. Крик.
Слёз нет. А были ли они? Они больше не существуют. Их нет и не будет. Только крик.
Из звука он превращается в состояние, окружает, уходит в жизнь, чтобы вернуться эхом.
Звуков не было. Этот голос когда-то был женским. Беззвучно кричало тело. Крик стал всем...
Так, глядя на холодное, мучающееся, поднявшее руки и глаза к небу тело, душа, почти улыбнувшись, уходила. Тело, ничего не понимая, жило в крике. Душа, лишённая чувств, неслышно уходила по лестнице в никуда.
Так закончился день.
Небесный пепел не подпустил к земле рассвет, цветущий в вышине.
Душа, мучаясь, крича, билась в судороге около кровати с телом. Душу заполнила боль. Холодное полуспящее тело вот-вот должно было надеть маску обычного человека. Душа должна была вернуться.
Всё тело болело с вечера. Душа болела с утра. За день маска с болью приростала к лицу, чтобы вечером окровавленными руками пришлось с болью отдирать её. Всё это не могло стать целым. Никогда.
Небо сгорело.
Выхода нет.