МЕРЦАНЬЯ В НОЧЬ СО ВТОРОГО НА СЕДЬМОЙ СЕНТЯБРЬ

Ноздрями
из сдавлемого бременного черепа сочится слизь.
Я - полный полоумный полем-полу-поли-соплеглот
и в поры полнолунного светила затмеваюсь
и зарываюсь, зареваюсь,
сомневаюсь,
и сонмом овеваюсь сотен тЕней
промозглых и простылых,
безмозглых и постылых сотников.

Я остываю,
оставаясь всё ж ещё в гореньи.
Но что мне горний мир?
И что мне торный путь на пир,
где только пить и остывать
в прострацию простАтой простотЫ...
Мне в кофлербубнус босецвон от оной перспективы,
и в бубен миру яростно-неистово забил! (ударные)

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Судороги дорОг сопряжены
и содрогаются ударам этим бубна,
будто студень
в груди базарной бабы-бляди...

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Быть может ты забыла и забила тоже...
второго сентября... меня...
Пульсары век обратной стороны;
Потусторонней вязи
распущены лозЫ власА плакучей ивы,
слезами мокровлажнены её загривы -
блаженному не важен дождь на темя,
он испаряется мгновеньем соприкосновенья.
И даже до прикосновенья...
Беспрекословно преклонив колени
беспрепятством пят,
без сожаленья, без стремленья
гольфстримовых течений жалкий рёв,
срубил последней ели хвою,
в своём лесу предал земле,
и бросил в ров
сырой холодный ком из горла воем...

БОЖЕ!

Тревожен -
нЕ был ли тот ком тобою брошен
мне в яму,
мне в вину вменяемую
невменяемому,
подтушив горнило?
Сыграй мне туш над пропастею в рОжу,
которой лишь погост острогом скошенным,
и сделай осторожный шаг назад!
К тебе опять взываю - Настя!
не оставь второй сентябрь
последним горстным комом
черноземной грязи...
Мне не нужен этот дом!
Я не хочу хозяином ему!!!