Название: Схрон Мерлина.
Автор: я, Grechesky Sphinx
Бета: Я, Alita
Парринг: Антон/Завулон, по настоятельному требованию Морока.
Рейтинг:PG-13
Дисклаймер: Не мое. Все принадлежит Лукъяненко. Я всего лишь играю в этот мир.
Саммари:
Предупреждение: никаких, разве, что присутствуют новые персонажи. Тому, кто догадается, с какого персонажа списана внешность Мерлина, пять баллов. Персонаж не из Дозоров.
Благодарности: Мороку, который меня дотеребил-таки до нового фика, за его «Вихри Сумрака», которые подсказали мне идею для нового опуса.

Мусорный ветер, дым из трубы,
Плач природы и смех Сатаны,
А все оттого, что мы любили ловить ветра
И разбрасывать камни.

Песочный город, построенный мной,
Давным-давно смыт волной.
Мой взгляд похож на твой,
В нем нет ничего, кроме снов
И забытого счастья.

Чистый женский голос пел под аккомпанемент гитары. Я невольно обернулся и стал искать взглядом певицу. Она сидела на спинке скамейки рядом с несколькими молодыми людьми, вытянув одну ногу. Вторая упиралась сидение. У девушки, одетой в простые синие джинсы и легкую короткую ветровку, были роскошные черные волосы, украшенные седой прядью, идущей от левого виска. Они тяжелой волнистой массой лежали на плечах, выгодно оттеняя нежную фарфоровую кожу и яркие зеленые глаза. Я подумал, что ей пошло бы длинное платье из тяжелого темно-зеленого бархата с глубоким вырезом, длинными рукавами и серебряной отделкой, такое какие носят героини фентезийных кинофильмов. Девушка была неинициированной Иной. Как и высокий широкоплечий мужчина, стоящий рядом с ней.

Дым на небе, дым на земле.
Вместо людей машины.
Мертвые рыбы в иссохшей реке.
Зловонный зной пустыни.

Моя смерть разрубит цепи сна,
Когда мы будем вместе.

У него оказался красивый голос. Под стать внешности. Красивое лицо скандинавского типа. Волосы цвета бледного золота до лопаток. Ясные синие глаза. В нем ощущалась сила, не имеющая ничего общего с телесной. Хотя ее этого двухметрового красавца Бог, должно быть, тоже не обидел. Про таких говорят прекрасен, как ангел. Я отчетливо осознал, что, как бы не происходила его инициация, этот человек станет только Светлым, Великим Светлым. В отличии от своей подруги. Вот ей Светлой не стать никогда. Тьма наделила ее красотой истинной ведьмы, и Тьма же всегда будет укутывать ее плащом.

Ты умна, а я идиот.
И неважно кто из нас раздает.
И даже если мне повезет,
И в моей руке будет туз,
В твоей будет джокер.

Так не бойся, милая, ляг на снег,
Слепой художник напишет портрет,
Воспоет твои формы поэт,
И станет звездой актер бродячего цирка.

Он смотрел на нее так, как очень редко смотрят даже на самых любимых людей. Так смотрят, только когда любят, забывая себя, когда просто знать, что где-то живет любимая – уже счастье, а быть рядом, иметь возможность просто смотреть – небесная манна, чудо, за которое не жалко поплатиться потом жизнью. Я видел этот взгляд, полный безграничной нежности, любви и обожания, и завидовал. Сам я никогда не мог смотреть так на Свету. Я любил ее, но не до такой степени.

Дым на небе, дым на земле.
Вместо людей машины.
Мертвые рыбы в иссохшей реке.
Зловонный зной пустыни.
Моя смерть разрубит цепи сна,
Когда мы будем вместе.

Голоса сливались, переплетались, создавая новое удивительное звучание для старой песни “Крематория”. Девушка смотрела на голубоглазого блондина с той же гаммой чувств. Только в ее глазах была еще и присущая любой, даже неинициированной ведьме лукавинка. Мужчина улыбался, эту лукавинку он тоже любил. И готов был прощать своей любимой любую шалость, любой каприз. Они идеально подходили друг другу, в отличии от меня и Светы. В очередной раз эта горькая мысль проскользнула в сознание. Прав был тот, кто сказал, что одной любви недостаточно, чтобы быть вместе. Мы со Светой были слишком разными. В свое время Гесер сказал мне, что однажды Света, будучи прирожденной Великой, перерастет меня и пойдет дальше, и я должен буду отпустить ее. Теперь кое-что изменилось. Благодаря Фуарану и Косте я стал магом вне категории, стал тем, кем не должен был стать. И это увеличило пропасть. Я не знаю почему, но с каждым днем наша любовь изживала себя, медленно убивала, как змея, пожирающая свой хвост. Положение не спасала даже Надюшка, которую мы оба обожали.
И сейчас я смотрел на чужую любовь и мне было тошно от мысли, что стоит какому-нибудь патрулю Иных заметить их и все будет кончено и для их любви тоже, потому что они в любом случае окажутся по разные стороны баррикады. А их наставники, ради их же блага, объяснят, что им нельзя любить друг друга, потому что не кончается добром такая любовь. А если они попробуют взбунтоваться, переступить, через не писанные правила, то все равно погибнут, как погибли Алиса и Игорь.
Я не мог этого допустить. Не задумываясь о последствиях, я сплел два сложных маскирующих контура и повесил на них. Теперь даже очень сильные маги не вдруг разглядят в них, неинициированных Иных. Я не смогу уже спасти свою любовь, но могу защитить чужую. Контур должен был продержаться лет десять, благо сил у меня теперь немерено (Гесер сказал как-то, что потенциально я теперь сильнее его, хотя до этого мне еще топать и топать), а потом я снова найду их и подновлю. Пусть у этих двоих будет короткая, но счастливая жизнь обычных людей, одна на двоих.
Я повернулся, чтобы уйти из скверика, в который пришел побродить и подумать, когда рядом резко взвизгнула тормозами машина и, не сумев погасить скорость, впечаталась в толстый вяз. Позади так же резко, но более аккуратно затормозил милицейский УАЗик. Из машины выскочили трое людей в масках и с автоматами, из УАЗика с быстротой кобр метнулись спецназовцы. Раздались одиночные выстрелы. Потом автоматная очередь. Я увидел, как пошатнулся золотоволосый красавец, выгнувшись навстречу пулям. Черноволосая девушка вскрикнула, выронила изуродованную кусками свинца гитару, и беспомощно сползла со скамьи на траву. На ее куртке тоже расплывались алые пятна.
Машинально поставив щит, я бросился к ним. Мужчина был уже мертв. А девушка еще дышала, глотая воздух пополам с собственной кровью. Я спешно начал готовить заклинания. Я не мог дать ей умереть. Ради того, кто сейчас лежал рядом на окровавленной траве, ради его любви, я должен был ее спасти. Пусть она потом станет Темной, пусть меня ждет трибунал за не санкционированные действия, сейчас это было неважно.
Красивая рука с длинными ухоженными пальцами легла мне на запястье.
- Не надо, Антон. Она не станет без него жить.
Я поднял голову и столкнулся взглядом с серо-карими глазами Завулона. Великий Темный смотрел на меня с сочувствием и пониманием, которые я не ожидал от него. Потом он взял девушку за руку, вложил в нее ладонь мертвого мужчины и коротким, даже скупым жестом дотронулся до ее пробитой груди, останавливая сердце. Тело девушки дернулось в предсмертной судороге. Зеленые глаза открылись. С губ вместе с последним вздохом сорвалось короткое слово на незнакомом мне языке. Я почувствовал, как Завулон вздрогнул.
Он провел ладонью по лицам погибших, закрывая глаза, и встал с колена. Я поднялся следом.
- Что она сказала?
- Спасибо. На древне-кельтском. – Завулон как-то устало посмотрел на меня и зачем-то добавил: - я не слышал этого языка уже много сотен лет.
Мы долго стояли рядом, глядя как подъехала "Скорая", как врачи угрюмо констатировали смерть, как тела еще недавно живых людей грузят в машину. Наконец Завулон стряхнул оцепенение.
- Я совершил несанкционированное магическое воздействие, дозорный. - В серо-карие глаза вернулось прежнее холодное выражение.
Я пожал плечами. Завулон не сделал ничего, что не сделал бы я сам. Без магической помощи девушка все равно бы умерла. Только ее смерь была бы долгой и мучительной. Великий Темный просто избавил ее от страданий.
- Считай, что я этого не видел.
- Городецкий, тебе кто-нибудь говорил, что ты дурак?
- Гесер периодически на это намекает.
Завулон задумчиво покачал головой.
- У тебя есть право на магическое воздействие первого уровня. - сказал он, и ушел в сумрак.

Огромный удивительно изящный замок высится над снежным утесом. Белый камень стен создает странное ощущение призрачности, миража. Ни где в окнах не горит свет. Кажется, что замок давно заброшен. Но это лишь иллюзия. Просто обитателям этого места свет не нужен. Вокруг удивительная тишина. Только деревья в далеком зимнем лесу переговариваются, вспоминая ушедшее лето.
Внезапно ворота замка открываются, без скрипа и шороха, не единым звуком не нарушая царящую вокруг тишину. И почти сразу во дворе вспыхивают факелы. Это вернулись хозяева замка. Они появились из ниоткуда у самых ворот, высокий мужчина и молодая женщина. Они не спешно прошли по двору к большим дубовым дверям. Стоило им переступить порог, как в огромном холле сам собой вспыхнул свет. Но даже в полной темноте эти двое никогда бы не заблудились, потому что они знали каждый камушек в этом замке, ведь они его строили. Факелы вспыхивали перед людьми, пока они шли по коридорам, и гасли за их спинами.
- Ну, вот и на этот раз обошлись без катастроф. - Сказала женщина, входя в большую удивительно уютную комнату. Она сняла разорванную пулями окровавленную куртку, огляделась в поисках места, куда ее можно пристроить без ущерба для места, и, в конце концов, бросила ее на пол. Мужчина улыбнулся, глядя на эту небольшую пантомиму. Свою джинсовку он аккуратно повесил на спинку стула.
- Если не считать того, что нас засекли. Притом сразу двое. - Он подошел к элегантному бару и достал бутылку вина и два бокала. А женщина подошла к пылающему камину и протянула руки к огню. Прогулка от ворот до двери была не долгой, но зимний холод все-таки успел пробраться под ее одежду.
- Их можно похвалить. Они первые за последние семьдесят лет.
Пробка вылезла из горлышка без помощи штопора.
- Ты представляешь, что было бы, если бы этот Светлый спас тебя и попробовал инициировать?
Женщина засмеялась.
Мужчина разлил вино по бокалам и протянул один своей подруге.
- Ты замерзла?
- Закоченела немного. - Женщина улыбнулась и слегка пожала плечами. Мужчина осуждающе покачала головой, потом взял с дивана сложенный плед и накинул ей на плечи. - Не хочу, чтобы ты заболела.
- Нет желания опаивать меня чаем с малиновым вареньем?
- Нет желания видеть, что тебе плохо, - серьезно сказал мужчина, - и не иметь возможности помочь. Никто еще не сумел изобрести приличное заклинание для исцеления простуды и гриппа.
- Что поделаешь, Иные могут управлять жизнью целых народов, могут жить вечно, но не умет лечить зубы без боли и справляться с обыкновенной простудой. - Женщина подняла свой бокал. - Обойдемся без катастроф.
- Обойдемся без катастроф. - Поддержал мужчина странный тост. Бокалы тихонько звякнул друг о друга. Вино было густым и алым как кровь, и очень терпким. Таким же терпким был и поцелуй, последовавший за глотком вина.
Потом они сели на диван перед камином, пристроив бокалы на полу. При этом женщина свернулась, поджав ноги и прислонившись к плечу мужчины.
- Эти двое, знаешь, мне они понравились.
- Потому что пожалели нас?
- Потому что поняли. Жалость разрушает душу. Этот Светлый так похож на Ланса.
- Да, я тоже заметил. Просто поразительное сходство, даже в ауре есть что-то общее. Мне на секунду показалось, что это Ланс стоит там.
- Знаешь, я иногда жалею, что ты не инициировал Ланса.
- Он бы не смог этого принять. После смерти Артура он все равно бы ушел в сумрак.
- Знаешь, я до сих пор не могу понять, кого он больше любил, Артура или Дженевру. Женщина задумчиво смотрела на огонь. Красные всполохи оставляли на ее лице отблеск печали.
- Думаю, что обоих одинаково сильно. Если хочешь, я прослежу родословную этого парня, может быть он в родстве с твоим непримиримым рыцарем.
- Не надо. Мы оба знаем, что у Ланса не было детей, да и быть не могло с его-то понятиями о чести, а из его семьи никто не выжил тогда.
- Ты скучаешь по ним. - Это было утверждение, а не вопрос. Рука мужчины ласково погладила черные волосы. Он привлек женщину еще ближе, укладывая ее голову на свое плечо.
- Да, скучаю. Но это наша судьба - переживать тех, кого мы любим. Люди, Иные, они все уходят так быстро. А те, кто остаются, очень сильно меняются.
- Я никогда не изменюсь и всегда буду с тобой.
- Никогда - это слишком долгий срок. Просто ты меняйся вместе со мной, ладно?
- Обещаю. - Мужчина улыбнулся. - Эти двое произвели на тебя сильное впечатление. Обычно ты не склонна к таким настроениям.
- Иногда каждому нужно немножко погрустить. Ты заметил, как светлый смотрел на нас?
- Да, и его маскировочные щиты я тоже почувствовал. Кстати, у Темного они получились изящнее.
- Они оба так одиноки, так нуждаются в любви. Я бы сказала они очень подходят друг другу.
- Моргана. - Пальцы, ласкающие волосы женщины, надавили чуть сильнее. - Что ты задумала?
- Может, стоит сделать так, чтобы в этом мире стало на два одиноких сердца меньше.
- Нет.
- Но, Мерлин…
- Нет.
- Пожалуйста. Я не хочу, чтобы этот парень повторил судьбу Ланса.
- Нет. Обещай мне, что не будешь ничего делать.
- Обещаю. - Моргана тяжело вздохнула и уткнулась носом в грудь любимого, возможно, от части для того, чтобы спрятать глаза, в которых зеленой искоркой метнулась хитринка. Но Мерлин слишком хорошо знал свою подругу. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
- Моргана, это не шутки. Нельзя так играть с чувствами людей. Ты можешь вызвать в них симпатию, страсть, нежность друг к другу, одержимость, в конце концов, но не любовь. То, что действует на обычных людей с коротким сроком жизни, вряд ли подействует на двух Великих. Рано или поздно они почувствуют фальшь. И представь, как они будут себя чувствовать, когда заклятие растает. - Мерлин говорил мягко, как с ребенком.
- Хорошо, я не буду ничего предпринимать. Во всяком случае, если они сами не придут сюда.
- И тащить их сюда из реального мира ты тоже не будешь.
- Не буду. - Снова вздохнула Моргана, раздосадованная тем, что ее план раскрылся.
- Не надо хмуриться, пожалуйста. А то морщинки появятся. На рожках.
Моргана рассмеялась.
- А с каких это пор у меня есть рожки?
Мерлин сделал вид, что задумался.
- Дай вспомнить. С пятого века, по-моему, а может с шестого. Я тогда познакомился с одной очаровательной ведьмочкой.
- Ах, с очаровательной ведьмочкой. - Глаза Морганы полыхнули. Огонь в камине взвился, разбросав вокруг целый сноп искр.
- Я шучу. - Мерлин примиряюще поднял руки. - Кстати, у меня для тебя сюрприз. - Он извлек откуда-то сверток из плотной бумаги и протянул Моргане. В свертке были три книги в ярких обложках. Увидев их, женщина взвизгнула от восторга. Она села, скрестив ноги, и принялась торопливо листать страницы. В этот момент она выглядела точь в точь, как маленькая девочка, которой подарили долгожданную куклу. Оторвавшись наконец от книг, Моргана обняла Любимого за шею и увлекла в долгий поцелуй.
- Я тебя обожаю. Почему ты мне даришь цветы и конфеты, чаще чем книги?
Мерлин расхохотался.
- Моргана, ты, наверное, единственная в мире женщина, которая способна задать такой вопрос. Потому что книги - вещь, как правило жесткая и угловатая, а ты вечно тащишь их с собой в постель, где они начинают заявлять о себе в самый неподходящий момент.
За окнами замка, медленно кружась, падал большими хлопьями снег.

- Антон, что-то случилось? - Встревоженная Света встретила меня в дверях. Она, конечно же, почувствовала мое настроение.
- Ничего особенного. - Я снял ботинки и обнял ее. Я не лгал. Не было ничего особенного в том, что в перестрелке погибли совершенно случайные люди. Но и правду я тоже не говорил. Света посмотрела мне в глаза и покачала головой.
- Нам надо серьезно поговорить, Антон. Так не может дальше продолжаться.
- Сейчас?
- Да. - Света серьезно кивнула. - У твоей мамы сегодня образовался неожиданный выходной. Она повела Надю в зоопарк.
Я невольно улыбнулся. Милая моя, родная Света. Она все всегда понимает. Она прекрасно знала, что такие разговоры нельзя вести при дочери. Нет, мы никогда бы не стали ругаться и кричать друг на друга. За семь лет нашего брака мы ссорились считанные разы, и никогда дело не доходило до откровенной ругани. Но Надя все-таки Иная, пусть и не инициированная. Она все прекрасно чувствует.
- Пойдем в комнату. Коридор не самое подходящее место для серьезных разговоров. - Света взяла меня за руку и повела за собой. Я смотрел на нее и представлял одетой в белое легкое платье с золотым пояском. Светлые волосы струятся по плечам и сверкают на холодном зимнем солнце. Света смеется, в ее глазах больше нет грусти. А за ее спиной примостилась огромная тень.
Я моргнул и мираж исчез. Света села в кресло. Она была в домашних джинсах и футболке, а волосы собрала в хвост. Я сел рядом.
- Знаешь, - Света опустила глаза, - я много думала. Наверное, нам не надо больше быть вместе.
Я был несколько ошарашен.
- Света…
Она подняла руку.
- Подожди, Антон. Выслушай. Я не в коем случае не считаю наш брак ошибкой. У нас есть замечательная дочь, Мы были счастливы. Мы любили друг друга.
- Я люблю тебя и сейчас.
- Я тоже тебя люблю. Но любовь уходит. Ты ведь тоже это чувствуешь. Я не хочу, чтобы ей на смену пришла привычка или того хуже ненависть. Люди должны быть вместе, пока они любят друг друга, пока нужны друг другу. Мы с тобой уже не нужны друг другу. Больше не нужны. А одной любви недостаточно, чтобы быть вместе.
- Мы оба нужны Наде. – Я понимал истинность Светиных слов, но не желал признавать ее правоту. Слишком многое ломалось тогда. Слишком глубокая пропасть открывалась под ногами.
- И мы оба у нее будем. – Ответила Света. - Я никогда не оставлю ее. Ты тоже.
- Она еще ребенок. Она не сможет понять.
- Понять - нет. Но принять сможет. Или ты думаешь, для нее будет лучше, если мы начнем тяготиться обществом друг друга. Надя ведь тоже Иная, Антон. От нее нельзя будет скрыть этого. Так будет лучше.
- Думаешь?
Света кивнула и задумчиво начала теребить кончик хвоста.
- Я смотрела вероятности. Мне сложно было разобраться: все как в тумане, но знаешь, там что-то есть для нас обоих, что-то светлое, но поодиночке.
Я верил ей. Дар прорицателя у меня не то чтобы отсутствовал начисто, но его хватало лишь на то, чтобы не попадать в дорожные пробки, и предчувствовать крупные неприятности.
Кстати о неприятностях. Мы со Светой одновременно потянулись к телефону, до того как он зазвонил. Света подняла трубку.
- Здравствуйте, Борис Игнатьевич. Да, сейчас. – Она протянула мне трубку. Дорога, меня ждала дальняя дорога. Я отчетливо почувствовал это. Сперва куда-то в бескрайнюю тайгу Сибири, а потом… было что-то странное в этом потом. Но я никак не мог понять, что именно.
- Антон. – Гесер обошелся без приветствия. – В Сибири нашли любопытную аномалию. Собирайся. Самолет через два часа.
- Борис Игнатьевич, почему опять я? – Этот вопрос был своего рода традицией. - Исследовать аномалии – дело Инквизиции.
- Инквизиция тоже пошлет своих представителей. И Дневной Дозор тоже. – Я нахмурился. Инквизиция – это еще, куда ни шло. Но вот Дневной Дозор. Без общения с ними я бы прекрасно прожил. – И я тоже лечу. Вместе с Ольгой. – У меня отпала челюсть. Гесер решил на время оставить Москву без присмотра. Это уже больше чем необычно.
- Что-то серьезное?
- Я сам ничего пока не знаю. Но Инквизиция стоит на ушах. Антон, давай потом поговорим. Тебе еще до аэропорта добираться. – С этими словами Гесер отключился.
Света уже ушла на кухню приготовить мне что-нибудь перекусить перед дорогой. А я стал собираться. В прочем, это заняло немного времени. Иные предпочитаю путешествовать налегке. Ноутбук, деньги, несколько амулетов с готовыми заклинаниями, и плеер – вот и весь мой багаж.
На прощание Света поцеловала меня в щеку, пожелала удачи и попросила быть осторожнее. Нет, нам и в правду пора разводиться. Ведем себя, как брат и сестра.
До аэропорта я добрался на попутке, без зазрения совести заморочив водителя и подсказывая ему, где лучше проехать, но все равно приехал в притык, последним. Поэтому потребовать с Гесера объяснений не удалось. Не делать же этого при Завулоне. Помимо главы Дневного Дозора собралась весьма интересная компания. Во-первых, от Инквизиции присутствовали Максим, Эдгар и незнакомые мне Темный, представившийся Хеной, и светлая волшебница восточной наружности. Во-вторых, от Дневного Дозора были Шагрон и очаровательное создание с явной ведьминской аурой и явно вне категории. Это очаровательно создание по имени Сафира откровенно вешалось на Завулона и, судя по страдальческому взгляду Великого Темного, уже порядком ему надоело. И в-третьих, в сторонке беседовали Гесер и Ольга. Н-да, и куда это мы собираемся в таком составе? Если бы не брошенная Гесером фраза об аномалии, я бы решил, что это скорее карательная экспедиция. При том против очень крутых отступников.
После того, как все погрузились в небольшой явно частный самолетик, Гесер потребовал у Инквизиторов объяснить причину такого внезапного и поспешного сбор, а так же состав группы. В конце концов, чтобы сдергивать с места семерых Великих и тащить к черту на рога, нужно иметь веские основания.
- Судя по всему, обнаружен еще один схрон Мерлина. – пояснил Эдгар. Кто-то присвистнул. А шеф, впервые на моей памяти не нашел, что сказать. Только на Завулона это не произвело должного впечатления. И над этим стоило задуматься. О Мерлине достоверно было известно лишь то, что он был Великим Светлым и исчез около тысячи лет назад, больше сведений не было даже у Инквииции. Зато легенд о нем была куча. Кто-то говорил, что он был убит Морганой, Великой Темной колдуньей. Кто-то считал, что они были любовниками, и после ее случайной гибели он ушел в Сумрак. Еще существовала версия, что Мерлин сам убил ее и опять же ушел в Сумрак. Но между тем по непроверенным слухам время от времени их обоих видели в разных частях мира. А еще была легенда, что Мерлин на самом деле был Светлым Зеркалом, пришедшим, чтобы противостоять все той же Моргане. А еще Мерлин наоставлял по всей Евразии своих схронов. Сейчас их насчитывалось около десятка. А вскрыть пока удалось только четыре из них. Периодически Инквизиция пыталась вскрыть остальные, но все попытки заканчивались плачевно, как правило, гибелью взломщиков.
- Откуда такие сведения? – Спросил Завулон.
- Там всегда была сильная Сумеречная аномалия. Инквизиция периодически проверяет такие места. Ставит предупреждающий знаки. А в этот раз проверяющие решили зайти чуть дальше. Обратно выбрался только один. Озхар – маг вне категории, но едва остался жив. И он восстановится лет через семьдесят. По его словам, поначалу ничего не происходило, просто очень не хотелось идти дальше, противодействие началось, когда они уже обнаружили схрон, и попытались взломать защиту.
- Эх, молодежь. – Покачал головой Гесер. – А Люди там гибли?
- Люди – нет. А Иные – только, если забирались в глубь аномалии и, видимо, тоже пытались пройти защиту.
Отличительной особенностью схронов Мерлина было то, что на их месте никогда не гибли обычные люди. А вот Иным лучше было вообще не подходить.
- Знал бы, не поехал. И Шагрона не пустил бы. – Проворчал Завулон. Он сел рядом со мной, видимо спасаясь от своей настырной дамы. Дама, похоже, обиделась и стала вешаться на Максима.
- Боишься? – Я попробовал подколоть Темного.
Завулон покосился на меня.
- Не боюсь, Городецкий. Просто я присутствовал при попытке вскрыть схрон под Варшавой, и видел, что осталось от группы, которая, между прочим, была не намного слабее чем наша. Там четверо Великих полегло. Мне знаешь ли как-то не хочется пополнять собой списки павших героев.
- Тебе это не грозит. – Усмехнулся я. – Ты на героя не тянешь.
- Тянуть на героев – это прерогатива Светлых. Я не претендую. – Интересно, как милая улыбка может казаться таким оскалом?
Некоторое время я вслушивался в разговоры, в надежде почерпнуть что-нибудь новое и интересное. Но ничего нового и интересного не было. Мне стало скучно. Я нацепил наушники, и включил плеер.

То ли рядом с шофером, то ли в тесном купе
Я мотаюсь по жизни по великой стране.
Позади километры оборванных струн,
Впереди миражи неопознанных лун,

Еду, еду, еду, еду я,
Реки, степи, горы и поля.
Видел я вчера в твоих глазах
Шар воздушный, глобус в облаках.

Очаровательно. А главное в тему. А нельзя что-нибудь пободрее? Мне грустного и так хватает. Я не стал дослушивать песню и прокрутил диск немного вперед. Следующая случайная песня была еще веселее.

Надо мною тишина, небо, полное дождя.
Дождь проходит сквозь меня,
Но боли больше нет.
Под холодный шепот звезд
Мы сожгли последний мост,
И все в бездну сорвалось.
Свободным стану я от зла и от добра.
Моя душа была на лезвии ножа.
Я бы мог с тобою быть,
Я бы мог про все забыть,
Я мог тебя любить – но это лишь игра.
В моей душе нет больше места для тебя.

И как это понимать? Как комментарий моих отношений со Светой. Или как прогноз на будущее? Уж лучше пусть будет “Чиж”. Я люблю “Арию”, но не в данной ситуации. Я прокрутил диск назад и снова включил. Песня “Чижа” началась ровно с того момента, на котором закончилась. Ну и пусть. Я немного опустил спинку кресла и закрыл глаза.

Посиделки с друзьями, мимолетный роман.
Не выбрасывай, мама, мой чемодан.
Посижу я немного и снова пойду,
Видно, что-то ищу и никак не найду.

А что ищу я? Что меня всегда куда-то тянет? Заставляет встревать в различные истории? Взять хотя бы случай с Костей. Я до сих пор не могу отделаться от мысли, что сделал не все. Наверное, стоило попытать поговорить, убедить его. Я несколько недель приходил в себя, после того как…, в общем, после того. Коллеги и друзья хором убеждали, что я все сделал правильно. Только Света ничего не говорила, просто, когда мне было особенно плохо, садилась рядом, и мы вместе молчали. И поэтому я знаю, что, что бы ни случилось с нами дальше, Света навсегда останется моим самым близким другом. Даже Темные, с которыми приходилось работать, высказывали то же мнение. А Завулон прямо посоветовал мне не маяться дурью. Но Темным в этом отношении проще, муки совести у них отсутствуют. И им моего состояния просто не понять. А потому в ответ на мудрый и хороший, в общем-то, совет Завулон был отправлен по известному адресу. Но потом мне пришлось снимать с него внушительную воронку собственного сочинения, что несказанно развеселило Темного. А какое у вас будет настроение после шести часов лазанья по канализациям в поисках пары незарегистрированных сбрендивших оборотней и собственного протеже, взятого ими в качестве заложника? По части попадания в истории Лас даст фору даже мне, хотя если верить мнению, гуляющему в обоих московских Дозорах, я в этом деле чемпион. После истории с этой воронкой я получил нагоняй от Гесера, уважение остальных дозорных, как светлых, так и темных и похвалу от Завулона за качество проклятия.

Еду, еду, еду, еду, я.
Реки, степи, горы и поля.
Шар воздушный мне укажет путь.
Я к тебе вернусь когда-нибудь.

А к кому возвращаться мне? К Свете? Вряд ли. Возвращаться нужно к любимым. А была ли любовь у нас? Или только влюбленность? Необыкновенно долгая для этого чувства, но только лишь влюбленность? В любом случае, Света права: лучше расстаться сейчас, пока мы еще можем остаться друзьями, а не под давлением обстоятельств и собственной чуждости друг другу. Мы никогда не возненавидим друг друга, – это я знаю точно, - но мы в полнее можем стать абсолютно чужими людьми, у которых не будет ничего общего. Что в этом случае будет с Надюшкой?

Наплевать на погоду, коль исправен мотор.
Оглянуться назад, подписать приговор.
На твоих золотых время не истекло,
И я пялюсь сквозь ночь в лобовое стекло.
Еду, еду, еду, еду я.
Реки, степи, горы и поля.
Дай мне на дорогу сигарет,
Чтобы сочинить еще куплет.

Постепенно я задремал и проснулся только тогда, когда меня от души встряхнули за плечо. В салоне уже никого не было.
- Проснись, Городецкий. Прилетели. – Завулон уже встал и натягивал куртку, на которую сменил свой вечный серый плащ. Кстати, вместо костюма на нем были джинсы и свитер. – Пошевелись, а то без тебя уедут.
Я попытался встать. Не получилось. Что-то мешало.
- Ремень безопасности расстегни, - с усмешкой посоветовал Темный. – Тогда получится.
- Это ты меня пристегнул?
- И не думал. – Фыркнул Завулон. - Ты его и не расстегивал. – С этим словами он покинул самолет. А я остался обдумывать факт того, что Завулон мне солгал. Не то, чтобы это было не в его стиле, но зачем врать о такой мелочи, да еще так по-детски. Я отчетливо помню, что расстегивал ремень.
- Антон, ты идешь? – В дверях появился Гесер.
- Да, Борис Игнатьевич. – Я вышел вслед за шефом.
- Проснулась, Спящая Красавица. – Сверкнул белыми зубами Завулон. Мне немедленно захотелось эти зубы выбить. - Гесер тебя поцелуем, небось, будил? И как?
Сафира засмеялась. Шеф нахмурился.
- А ты попроси, - посоветовал я. – Может, Борис Игнатьевич согласиться продемонстрировать тебе. А меня так только жена будит.
Завулон резко поскучнел, и направился к ожидающим нас двум внедорожникам.
Кто-нибудь объяснит мне, для чего было это представление? Или он так дорожит своей репутацией вселенского злодея?

Машину от души тряхнуло. Я негромко выругался.
- Городецкий, убери. – Сказал Завулон, не отрываясь от управления. – Сколько можно вешать на меня проклятия?
- А сколько можно считать кочки? – Фыркнул я, смахивая слабенькую воронку. Это была уже вторая за шесть часов пути. Первую Завулон заработал за не замеченную глубокую яму, едва не стоившую машине подвески, а мне обошедшуюся в хорошую шишку. Вообще-то, он водил очень даже не плохо. Просто в России, как известно, дорог нет, есть направления. Тут даже магия не всегда помогает.
От маленького военного аэродрома, где мы приземлились, до предполагаемого схрона было довольно приличное расстояние. И, что самое паршивое, преодолевать его приходилась обычными человеческими методами, то есть на машинах по сильно пересеченной лесистой местности. После нескольких часов такого время препровождения все были не в духе. И не только у меня вырывались невольные проклятия. Тот же Завулон сотворил уже штук пять воронок. При том две из них достались Гесеру, сидящему устроившемуся на заднем сидении и не вовремя влезшему с комментариями, две мне и одна Сафире. В нашей машине только Ольга еще не получила такого подарочка.
Трижды приходилось вытаскивать машины из глубокой грязи. Зрелище было, мягко говоря, любопытное. Не часто можно увидеть, как несколько Великих и пара магов первой категории чертыхаясь и переругиваясь. Пытаются высвободить машины из глубокой лужи. Магией никто не пользовался, все берегли силы для схрона Мерлина. Там они понадобятся больше. Хотя, наверное, зря мучались. Сегодня доехать до схрона вряд ли было возможно. И нам светила перспектива ночлега в тайге. Одно утешение: в багажниках машин имелись палатки и провизия.
- Городецкий, не спи. – Голос Темного оторвал меня от размышлений. – Куда дальше?
Впереди виднелась развилка. Я наклонился над картой.
- Направо. Налево к берегу местной речки.
Завулон кивнул и свернул налево.
- Ты куда? Нам направо.
- Сегодня уже все равно не доедем, Антон. – Успокоил меня Гесер. – А рядом со схроном лучше не ночевать.
На ночлег остановились на симпатичной поляне, не доезжая сотни метров до берега. Поставили палатки, развели костер, поели. Потом сели вокруг костра, обсуждая какие-то пустяки. Получился этакий пионерский отряд в походе.
Разговоры вертелись в основном вокруг вечного противостояния Светлых и Темных, но носили удивительно мирный характер. В основном вспоминали разные забавные и нелепые истории из дозорных будней. Постепенно истории иссякли, и все начали расползаться по спальным местам.
Забравшись в отведенную мне палатку, я начал раздеваться, когда вход снова открылся, впуская Завулона. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет.
- Завулон, по-моему, ты ошибся. Сафира ждет тебя в другой палатке.
- Я поменялся с Эдгаром. – Усмехнулся Темный. Ну, точно, пионерский отряд.
- И отказался от возможности прекрасно провести ночь ради сомнительного удовольствия слушать мой храп?
- У нас с Саффи разные понятия о том, что как прекрасно провести ночь. – Усмехнулся Завулон. – В отличие от нее я не страдаю нимфоманией. Хотя она тоже не страдает, она наслаждается каждой минутой. А я сегодня настроен выспаться. Так что не волнуйся, к тебе я приставать не буду.
- Жаль. – Усмехнулся я, забираясь в спальник. – А я так надеялся.
В следующий момент сильная рука прижала меня к земле в районе горла. Завулон наклонился к моему лицу, и грубо поцеловал. Он целовал меня до тех пор, пока я не начал задыхаться, а во рту не появился металлический привкус.
- А может быть и буду. – Взгляд серо-карих глаз был задумчивым. – Я еще не решил.
Рука с моего горла исчезла. Завулон забрался в свой спальник и щелчком пальцев погасил фонарик.
Ну что, Городецкий, доигрался? Пора бы уже усвоить, что доводить Завулона – дело неблагодарное и чреватое большими неприятностями.

Огромное облако Тьмы клубилось уже совсем рядом. Времени на заклинание катастрофически не хватало.
“Если выберусь из этой переделки, сделаю его менее коротким и более произносимым,” мелькнула мысль. Энергия бурлила на кончиках пальцев, готовая сорваться в любой момент. Можно, конечно, просто стряхнуть ее в подползающую тварь, но на таком расстоянии это слишком опасно. И нет ни какой гарантии, что это возымеет должный эффект. Поэтому я упрямо продолжал выплетать огненную сеть. Откуда-то с боку прозвучала формула Марева Трансильвании. Тварь на секунду отвлеклась, оборачиваясь к недобитому противнику. Это подарило мне еще несколько драгоценных секунду. Спасибо тебе за них, милая. Ты только сама продержись. Только продержись. Мне уже немного осталось. И как меня угораздило создать эту пакость? Где я ошибся?
От облака протянулся длинный клубящийся щуп и захлестнул мое горло. Адская боль пронзила тело. Проклятье! Я попытался отодрать от себя щуп, но пальцы проходили сквозь него, царапая горло. Я почувствовал, как Сумрак жадно пьет мою кровь вместе с силой, стараясь утянуть меня на нижние слои. В глазах уже мелькали черные точки. Воздуху не хватало. Я чувствовал собственную агонию. Выход был только один: податься Сумраку, соскользнуть на нижние слои. Только вот выберусь ли я обратно? Я нашел взглядом свою тень и…
- Городецкий!!! Проснись!!! – Истеричный крик раздался прямо над ухом. Я попытался открыть глаза и выяснить чей же это голос и кто такой Городецкий, но ресницы слиплись. Легкие горели от нехватки кислорода. Дыхание давалось с трудом. Я хрипел. Горло саднило.
- Завулон, что слу… Великий Свет!
- Заклинание, Гесер. Надо остановить кровь. Шагрон, Саффи зови!
Боль исчезла. Что-то мягко легло на шею. Послышалось легкое бормотание.
- Антон, ты меня слышишь? – Антон? Да правильно, Антон Городецкий - это мое имя. Я, наконец, вырвался из власти кошмара и, с трудом разодрав веки, открыл глаза. Надо мной склонились Гесер и Сафира. Ведьма сосредоточенно шептала какое-то заклинание, сжимая амулет. Гесер озабоченно вглядывался в мое лицо. В палатку заглядывали Ольга, Хена и Эдгар. Снаружи слышался возбужденный голос Шагрона. А сам я, судя по всему, лежал головой на коленях Завулона, который меня и разбудил.
Я попробовал заговорить, но из горла вырвался хрип. Гесер достал откуда-то бутылку с водой и поднес к моим губам. Стало легче.
- Помолчи, Городецкий. Не мешай Сафире работать. – Сердито сказал Завулон.
- Я уже закончила, Арти. – Ведьма улыбнулась ему.
- Что случилось? – Я попытался сесть. Завулон поддержал меня за плечи. Голова сильно кружилась.
- Ты себе горло разодрал и чуть в сумрак не ухнул. – Фыркнул Темный. – Хотя я не представляю. Как это возможно при таком кровотечении.
Я осторожно ощупал горло и почувствовал, что рука стала мокрой и липкой. Или она такой и была? Н-да. Три раза.
- Снова кошмар? – Спросил Гесер. Я кивнул. Кошмары стали моей постоянно проблемой с тех пор, как я вышел из категории. Появлялись они только тогда, когда я не ночевал дом. Эти кошмары были до жути реальными и всегда сопряженными с болью и страхом. Я словно проживал отрезки чьих-то жизней. Но причину их появления выяснить так и не удалось, ни мне самому, ни Гесеру.
- Это что же должно присниться, чтобы так себя искромсать? – Фыркнул Завулон.
- Могу показать, если надо. – Я потряс головой, избавляясь от остатков сна. Меня до сих пор трясло. Я стал выбираться из спальника.
- Далеко собрался? – Ехидно спросил Завулон, глядя на мои неуклюжие попытки.
- Отмываться. – Я показал испачканную кровью ладонь. В предрассветных сумерках кровь казалась красно коричневой. Объяснять что-либо не хотелось. По крайней мере не сейчас. Сначала мне надо пережить этот жуткий сон, который странным образом оказался реальнее всех предыдущих.

Остаток ночи я провел в машине, слушая радио. Возвращаться в палатку в перепачканный спальник не было ни малейшего желания. Спать тоже не хотелось. Хотя повторения кошмара можно было не опасаться. Они никогда не снились мне дважды за одну ночь. Я просто сидел и слушал музыку. Спасибо Гесеру, меня никто не трогал.
В голове было пусто и гулко. Все же ближе к рассвету я задремал под тихую нежную мелодию. Мне привиделась (это нельзя назвать сном) молодая женщина, убитая в парке. Она стояла перед огромным многоствольным деревом, одетая в зеленом платье. У нее на шее висел медальон с изображением китайского дракона - светлый амулет. А сама она была уже инициированной Иной, Темной чародейкой.
- Все еще будет. Ведь на твоих золотых время не истекло. Но только пока не надо об этом говорить. - Палец с кроваво красным ногтем прижался к губам. - Называй меня Судзаку…
На этом видение растаяло. Я открыл глаза и тупо уставился на зеркальную гладь реки, от которой поднимался легкий туман. Над горизонтом пылала яркая полоса - предвестник будущего солнца. А у меня было мерзкое ощущение, что я влез в чей-то сон, точнее в сон одного из моих спутников, еще точнее в сон Завулона, что, по идее, было невозможно, учитывая уровень его защиты. И как это понимать прикажете? Ответа не было. И ведь с Гесером не посоветуешься, тут же потащит к Завулону уточнять, а тот, пожалуй, не поверит, что я случайно и вызовет на дуэль. Вообще-то они оба очень даже не плохие Иные. Для Великих. Но тараканов в головах очень много. Хотя на свой счет я тоже не обольщался: у меня в голове не просто парочка этих насекомых, а целая колония. Поэтому я откопал в багажнике полотенце, мыло и пошел купаться. У меня было сильное подозрение, что все мои ночные попытки смыть с себя кровь, которые можно смело обозвать попытками не ухнуть в воду целиком, большими успехами не увенчались (в обоих вариантах: джинсы я умудрился замочить по колено). В темноте этого заметно не было, а вот днем можно было кого-нибудь напугать, даром, что здесь у всех крепкие нервы.
Вода была холодная, как и положено в начале июня. Но она смывала с меня прошедшую ночь, остатки чужой жизни и чужих снов, поэтому плескался я долго. Я вообще люблю воду. Она имеет свойство растворять магию, чуждую телу, и восполнять энергию у магов вне категории, хотя первое иногда бывает не вовремя. Когда я вылез на берег основательно продрогнув, солнце уже взошло и не жалея сил прогревало землю. Я запустил определительный щуп в сторону нашего лагеря. Просыпаться никто не спешил. По-моему все относились к этой поездке, как к прогулке. Не верили они, что найден еще один схрон Мерлина. Я растянулся на солнце, подставив тело солнцу, и был вполне доволен жизнь до тех пор, пока не почувствовал это. Щиты. Чудовищные щиты, равных которым я не встречал. При том щиты были, какие-то странные не светлые и не темные - серые, а точнее смешанные, составленные из светлых и темных. Я встал и нашел взглядом свою тень. На первом слое Сумрака не было леса, лишь голая, идеально ровная поверхность. Вулканическое стекло. А впереди, кстати, довольно далеко сверкал и переливался купол, сплетенный из щитов. Интересно, как его раньше не заметили? На первом то уровне? Ну положим из нашей группы никто после выхода с самолета в сумрак не ходил - силы берегли (иногда даже маленькая нехватка энергии может решить дело) - но Инквизиторы наверняка знаки расставляли в сумраки. Кстати, где они? Я поискал глазами и нашел. Несколько стандартных предупреждений достаточно ярких для первого слоя полностью терялись на фоне купола, от переливов которого болели глаза. Я поспешил вернуться в реальность. Купол исчез, но ощущения остались. Я сел у самой воды и задумался. Теперь было абсолютно ясно, что схрон действительно был. Хотя я и не был уверен, что именно схрон Мерлина, до этого я их не видел, и сравнивать было не с чем. Пока я мог сказать, что это сверкающее чудо было очень мощным и насчитывало лет семьсот - восемьсот. Мне было жутко представить, что стало с магами (совершенно очевидно, что ставили и Светлые и Темные), которые сотворили это. По идее, они должны были вычерпать себя досуха, в буквальном смысле до смерти. И еще страшнее было представить, что было заперто в этом схроне. Почему-то мне совсем расхотелось лезть туда. Надо будет поговорить с Гесером и…
Додумать мне не дали. Какая-то сволочь столкнула меня в воду. Кажется, я уже говорил по пионерский отряд в походе.
- Чтоб тебя, Завулон!!!
Великий Темный расхохотался и тут же ухнул в прибрежные камыши, распугав лягушек. Свеженькая воронка проклятия над его головой лопнула, оставив после себя рой черных точек. На мгновение мне показалось, что за роем проступил черный смерч. Но стоило мне моргнуть и видение исчезло.
- Умеешь же ты отомстить, Городецкий. - Заметил Завулон, выбираясь на берег. В отличие от меня, раздеться Темный не успел, а потому ему предстояло как-то сушить джинсы.
- Нечего приставать. - Ответил я и расхохотался. На джинсах Великого, практически на пятой точке, повис рак. Завулон недоуменно повернулся, тем самым, предоставив полюбоваться на водную живность остальным. Теперь уже хохотал не только я. Завулон сообразил, что причиной веселья является он сам и, наконец, отцепил рака. Потом неторопливо снял мокрые джинсы и, слегка повернув, голову посмотрел на меня.
- Ты покойник, Городецкий. - Его глаза блеснули демоническим золотом. Быстрым, почти не различимым для человеческого глаза, движением Завулон бросился в воду. Я отпрянул, поднимая водяной щит. Это не особо помогло. После короткой потасовки Завулон утянул-таки меня под воду, и некоторое время продержал там. Вынырнул я, жадно глотая воздух, отплевываясь и смеясь.
- Это не я его прицепил! Честно! – Сказал я, когда, наконец, смог говорить.
- Знаешь, Городецкий, почему-то я тебе верю. – Усмехнулся Темный и направился к берегу.
- Накупались? – Ехидно поинтересовался Гесер. – Ведете себя как дети. Я еще понимаю Антона, ему еще сорока нет. Но ты, Артур, мог бы быть и посерьезней. Тебе ведь уже даже не тысяча.
- Завидно – завидуй молча. – Отрезал Завулон, закапываясь в багажник в поисках полотенец, одно из которых полетело в меня. В кое-то веки я готов был с ним согласиться.
После короткого завтрака мы двинулись к схрону. Настроение у меня снова испортилось. Меня слегка знобило. Похоже, купание в реке все же не пошло на пользу. А чем ближе мы подъезжали, тем больше я мрачнел. Мне было страшно. Из головы не выходили приснившийся кошмар и чудовищные щиты. В прочем Завулон тоже не выглядел особо радостным, он хмурился и отказывался отвечать на подначки Гесера. Так же напряженно и настороженно выглядел Хена, занявший место Сафиры в нашей машине, к вящему неудовольствию ведьмы, которая, впрочем, не посмела спорить.
- Что с вами, дозорный? – Спросил Инквизитор, когда я инстинктивно сжал амулет, почувствовав новую волну страха. Я повернулся к нему и посмотрел в бесцветные глаза.
- Не надо бы туда ехать. Не надо тревожить схрон. Эти щиты!… - Я тряхнул головой.
- Какие щиты? – насторожился Гесер.
- Да вон. – Я кивнул на приближающийся купол. – Я конечно не специалист, но, по-моему, они выдержат даже Белое Марево в купе с Тенями Владык. Зачем ставить щиты от внешнего воздействия, я понимаю, защита от проникновений, но от боевых заклинаний, которые уничтожат все находящееся внутри? – Мне наконец удалось сформулировать причину тревоги.
- Я ничего не вижу. – Покачал головой Борис Игнатьевич.
- И я тоже. – Подтвердила Ольга.
Хена и Завулон отрицательно покачали головами.
- То есть как? – Я удивился и, проверяя себя, еще раз взглянул на схрон. – Посмотрите через первый слой. Там даже никакой маскировки нет.
- Не вижу. – После некоторых попыток покачал головой оборотень.
- Антон, ты позволишь? – Гесер протянул руку. Я слил ему все, что видел.
- Действительно щиты. – Хмыкнул шеф. В этот момент Завулон остановил внедорожник.
- Все, приехали. Последний километр придется пешком. Машины там не пройдут.
Идти по лесу пришлось не долго. Метров через пятьсот деревья кончились. Впереди была поляна с идеально круглым холмом посреди. Так в реальном мире выглядел схрон.
Не сговариваясь, все подняли тени и шагнули на первый уровень. Все равно работать придется в сумраке. Как выяснилось, маскировка все же была, просто я ее в упор не видел. Судя по взглядам, которые на меня бросал Гесер и инквизиторы, эта тема еще всплывет, когда мы вернемся. Завулон в сумеречном обличии и Хена в виде саблезубого тигра отделились от нашей группы и осторожно двинулись вперед на разведку. Неизвестно какую гадость мог оставить на подходах создатель этого. Я смотрел, как они пробираются к схрону. И внезапно словно рухнул куда-то глубоко.
Черная паутина ложилась на оплавленную землю и исчезала, становясь невидимой. Сил уже почти не осталось, но Сеть Вечности требовалось закончить во чтобы, то ни стало. Сзади на плечи легли руки. Шепот заклинания слился с моим напевом. Я жадно поглощал необходимую мне энергию. Последний узелок. Руки соскользнули с плеч. Я быстро обернулся и подхватил оседающую в траву женщину.
- Все? – Ее губы посерели от усталости, под глазами залегли тени, кожа стала пергаментной.
- Все. – Я поднял ее на руки. – Сеть Вечности - последний рубеж.
- Это было обязательно? – Ее губы скривились от отвращения. Тот, кто хоть раз сам побывал в Сети, никогда не сможет оставаться равнодушным к этому заклинанию.
- Боюсь, что да. Всегда ведь найдется какой-нибудь не в меру любопытный Иной. – Я улыбнулся и поднял свою тень. Пора домой.
Видение исчезло. Я снова видел Завулона и Хену, движущихся вперед. Прямо по Сети Вечности.
- Замрите! – К счастью, оба послушались. Демон-Завулон недовольно повернул голову.
- В чем дело, Городецкий?
- Вы оба стоите прямо на Сети Вечности. Еще пара шагов и она активируется.
Оба Темных словно окаменели. Правильно. Чем меньше двигаешься, тем лучше. Я подошел ближе и остановился около границы паутины. Я не видел ее, но чувствовал. Хотя, по идее, чувствовать ее мог только хозяин.
- Выходите из сумрака и идите обратно. Не забудьте сменить облик. Иначе она среагирует.
- Не маленькие. – Проворчал Завулон, но приказ исполнил.
- Теперь ясно, что убило инквизиторов. – Хмыкнул Эдгар. – И что теперь?
Вопрос был закономерным. Никто, кроме хозяина, снять эту дрянь не мог. Но я почему-то ее чувствовал.
Я повернулся к инквизиторам, чувствуя, что сильно пожалею о своем решении.
- Вам очень туда нужно?
Инквизиторы дружно кивнули.
- Хорошо. Я попробую ее убрать. Только пусть меня кто-нибудь подстрахует.
Гесер кивнул.
- Я сделаю, Антон.
- Если что, просто откройте подо мной портал, Борис Игнатьевич
- Куда?
- Куда угодно. – Портал был единственным шансом для запутавшегося в Сети выбраться из нее живым.
- Тебе помочь? – Спросил Максим. Я кисло взглянул на него.
- Не мешать. – Я вставил в ухо наушник, включил плеер и снова подошел к паутине.
В наушниках раздались первые аккорды “Bring me to my life” Evanescence. Интересная песенка в данных обстоятельствах.
Ох, и не нравится мне все это.

С Сетью Вечности я провозился около получаса. Она была поставлена не просто на совесть, а, я бы сказал, вдохновенно и с душой. Даже не верилось, что ее ставил умирающий от усталости маг. Дальше пришлось возиться с защитой. Эта сложная многоуровневая система, где заклинания переплетались между собой и скользили с слоя на слой, ставила в тупик всех. По словам Хены эта система была чем-то принципиально новым. Я справлялся с ней только по тому, что раз за разом мысленно проваливался в сознание ставившего и проделывал с ним каждое действие. Иногда в место сознания мага передо мной раскрывалось сознание его Темной напарницы. Если проваливался я без усилий, даже помимо своей воли, то выкарабкиваться было трудно. Обычно это получалось только после того, как меня звали по имени или касались. Это сильно выматывало. После шести часов работы я был выжат как лемон, несмотря на активную помощь Гесера Завулона и Хены, которые, следую моим указаниям, снимали те ловушки, которые мог снять любой достаточно сильный маг. Мне же приходилось работать с ориентированными на хозяина. Меня почему-то они воспринимали именно так. Все остальные члены нашей команды проявили мудрость и не вмешивались. Правда, Максим сунулся, было, помогать, но, получив сразу четыре нехилые воронки, отступился. В процессе взлома обнаружился интересный факт. Мощные щиты, окружавшие схрон, были двусторонними, и основная мощность была сосредоточена внутри. Мне это очень не понравилось. Равно как и то, что сам схрон находился не в сумраке, а в реальном мире. Наконец, неприятных сюрпризов вокруг схрона не осталось. Доступ внутрь был открыт. Я вышел из сумрака, и устало присел на траву. Чувствовал я себя паршиво. К ознобу добавилась головная боль и першение в горле.
Завулон Плетью Шааба выжег траву и землю, закрывающие вход. Нашим глазам предстала старая деревянная дверь с иероглифами. Посмотрев через сумрак на эту надпись, я невольно улыбнулся, потому что иероглифы гласили: "Тебе туда не нужно". Пожалуй, это было самое оригинальное предупреждение, виденное мной. Дверь находилась прямо за щитами. Странно, но дальше не было и следа защитной магии. Я вошел последним, на всякий случай приготовив портал. Береженого Бог бережет. Просто маленький, выложенный камнями, круглый бункер с круглой, похожей на алтарь каменной глыбой посреди и узким каменным выступом у стены. Я дотронулся кончиками пальцев. На секунду мне померещилась когтистая покрытая сине-зеленой чешуей лапа, обхватившая камень. Я отдернул руку. Видение исчезло. На алтаре лежали семь амулетов. Еще двенадцать были разложены на выступе. Каждый амулет был упакован во что-то магическое, но очень странное.
- Сфера Отрицания. - Сказал Гесер, касаясь, одного из барьеров. - Только вывернутая на изнанку.
- Зачем? - Спросил Максим. Ему никто не ответил. Сафира протянула руку, разбила центральную Сферу и взяла амулет. Я едва удержался, чтобы не схватить ее за руку.
- Светлый. Но рассчитан на ведьму.
- Какой Светлый будет создавать амулет, рассчитанный на Темного? - Нахмурилась Вероника - светлая инквизиторская чародейка. - Даже инквизиторы не пользуются такими. Свет и Тьма - полярные силы.
- Мерлин. - Завулон покачал головой. Я заметил, что он, как и я, старается держаться ближе к выходу. Что-то тревожило Великого Темного. - Похоже, еще одна легенда подтвердилась. Думаю, он создавал их для своей подруги, для Мориган.
- Сомнительно. - Возразил Эдгар. - Зачем Великой амулеты?
- Иногда Великие оказываются беззащитны перед собственными собратьями по Тьме или Свету. Особенно, когда противников много. - Заметил молчавший до сих пор Хена. - Сафира, что ты делаешь?
- Пытаюсь его подчинить. - Ответила ведьма, сосредоточенно вглядываясь в замысловатый узор амулета.
Посмотрел на Гесера в поисках объяснения. Но их дал Завулон.
- Когда ведьма берет чужой амулет, не сделанный специально для нее, ей необходимо настроить его на себя, подчинить. И только потом пользоваться.
- Сафира же не собирается… - Перед глазами мелькнуло чудовищное черно-коричневое облако со щупальцами. - Нет!
Но было поздно. Из амулета вытянулось коричневое дымчатое щупальце и ринулось ко мне. Завулон рванулся ко мне, сбивая с ног. Мы вместе стали падать в открытый мной портал. Я ударился обо что-то головой. Уже теряя сознание, я увидел, как щупальце, не найдя меня, обвилось вокруг шеи Вероники. Потом была темнота.

- Антон. - Кто-то звал меня, а я никак не мог вспомнить, где слышал этот тихий, приятный баритон. - Антон.
Я попытался открыть глаза. Все расплывалось. Постепенно мне удалось сфокусировать зрение на темном пятне перед глазами, которое на поверку оказалось лицом Завулона. Спасибо хоть лицом, его сумеречную морду я бы сейчас точно не пережил. И без того хреново.
- Очухался, наконец, Городецкий. - А где же ласковое "Антон"? Я так не согласен. Может снова в обморок хлопнуться, чтобы он еще раз меня по имени назвал? Стоп. Похоже, я слишком сильно головой ударился. Кстати, о голове, на чем это я лежу? Опять на коленях Завулона?
Оказалось, не совсем. Я сидел на его коленях, вернее на колене, второе служило опорой для спины. А моя голова мирно покоилась на сгибе локтя мага. Вокруг нас полыхало Кольцо Шааба метра два высотой. Н-да, не поскупился Темный.
- Я уж испугался, что ты решил дать дуба. - Не смотря на насмешливый тон, темные глаза Завулона светились беспокойством.
- Не дождешься. - Я деланно усмехнулся и попытался принять вертикальное положение, хотя бы частично. Голова стала кружиться еще сильнее. Тело, помимо простудной ломоты, жаловалось на множество ушибов. В горле поселился еж, а в черепной коробке дятел. Плюс, я чувствовал себя абсолютно выжатым. В общем, жизнь прекрасна и удивительна. Хотя жаловаться не стоит - могло не быть и этого. - Завулон, ты не знаешь, обо что я ударился?
- Сперва о бортик, потом о землю. - Завулон придерживал меня за плечи. - Дыру я залечил, а с шишкой тебе придется смириться. Встать сможешь?
- Попробую. - После нескольких неуклюжих телодвижений мне все же удалось подняться, правда, с помощью Завулона. Слегка пошатывало. Но голова кружилась значительно меньше. И то хлеб. Попытки встать запустили остальные процессы в моем мозгу. И тут же встал закономерный вопрос.
- Завулон, ты как смог мне голову залечить? У меня же щиты стоят.
- У тебя не щиты, а одно название. - Фыркнул маг. - Их обойти - раз плюнуть. Неужели Гесер не учил ставить нормальные?
- У меня и стоят нормальные. - Обиделся я.
- Да уж. - Отозвался Завулон, отпуская меня, видимо, для того чтобы проверить упаду - не упаду. Я не упал. - Плетью Шааба я тебя не достану, но вот чем потоньше, как нечего делать.
- Вернусь домой - исправлю. Кстати, а где мы? - Я попытался оглядеться, но мешала огненная стена. Все что можно было рассмотреть - это слой серого пепла под ногами да серое небо над головой, не покрытое тучами, а именно серое.
- Это у тебя надо спросить, Городецкий? Это был твой портал. Вот и ответь, куда ты его открывал?
Я честно попытался вспомнить куда я открывал портал. Вспомнил. Почесал в затылке.
- Не знаю. - Большие глаза Завулона стали еще больше.
- Слишком сильно головой ударился, Городецкий?
- Да нет. Просто я его открывал без координат выхода. - Если так пойдет и дальше глава Дневного дозора сможет в аниме сниматься. Без грима.
- Городецкий, - голос Темного звучал подозрительно мягко. Я на всякий случай отодвинулся, на сколько позволяли размеры очерченного огнем участка. - Ты чудо в пёрьях. Ученые всего мира убили кучу времени и сил на доказательства того, что нельзя открыть портал без координат выхода, но забыли поставить об этом в известность одного юного Светлого мага. В результате, столетия работы псу под хвост, а мы попали к черту на рога.
- Ну, я же не специально. - Почему-то начал оправдываться я.
- Ты все делаешь не специально, зато от души. Раз ты нас сюда затащил, изволь теперь вытащить. - Похоже я его достал-таки. Сбылась мечта идиота. Я послушно попробовал открыть портал в скверик рядом с моим домом. Не получилось. Не было ни какого сопротивления. Не было сумеречного движения, способного затушить зарождающуюся искорку. Не было даже этой самой искорки. Словно я опять вернулся в категории и стал рядовым магом второго-первого уровня. Я попробовал еще раз, на этот раз в квартиру. Опять не получилось. После третьего раза я повернулся к Завулону, который наблюдал за мной, сложив руки на груди.
- Завулон, ты только не смейся, но я не могу его открыть.
- Смеяться не буду. - Покладисто пообещал Темный. - Потому что я тоже не могу его открыть. - С этими словами он движением руки погасил огонь, позволяя мне посмотреть, куда мы попали.
Мы стояли посреди улицы. По сторонам шили ровные одноэтажные дома с крышами наподобие пагод. Так мне показалось сперва. Пока я не присмотрелся к стенам жуткого красного оттенка, вернее смеси различных оттенков красного с вкраплениями коричневого, черного и костяного. Тошнота подкатилась к горлу. Я судорожно закрыл рот рукой, но сдержать рвотные позывы не удалось. Наверное, я бы упал, если бы Завулон снова не поддержал меня.
- Куда мы попали? - Спросил я, когда, наконец, смог говорить.
- Не знаю. - Завулон протянул мне платок. Я вытер лицо, стараясь не смотреть на "дома", стены которых состояли из переплетенных между собой тел людей, обожженных до костей, с содранной кожей, открытыми внутренностями, но живых. Это было видно потому, как шевелились в немом крике губы, как шевелились конечности, вздымались при дыхании груди.
- Ты в состоянии идти? - Спросил Завулон. Я кивнул.
- Куда пойдем?
- Куда угодно, лишь бы выбраться из этого проклятого места. - Голос Завулона не сорвался на визг, но был близок к этому. Но даже если бы это произошло, мое уважение к Темному не поколебалось бы. Все-таки нервы у Завулона титановые. Он ведь еще меня выхаживал, а потом еще со мной же еще и препирался. Хотя, может, это и помогало ему держать себя в руках.
Повинуясь какому-то непонятному импульсу, я опустился на колено и запустил руку в пепел. Мозг тут же пронзили сотни знакомых и незнакомых ощущений. Я тут же выдернул руку, ожесточенно мотая головой. Чуждые сознанию импульсы растаяли так же быстро, как и появились. Осталось только одно, более или менее знакомое каждому человеку и иному чувство направления.
- Туда. - Я кивнул в сторону, куда клонилось кроваво-красное солнце, испускающее почему-то серый свет. Завулон пожал плечами и двинулся в указанном направлении. Я последовал за ним.
Мы шли радом посреди улицы, держась подальше от "живых домов" и стараясь не смотреть на них. Вокруг была жуткая оглушающая тишина. Не было слышно даже наших шагов. Когда я поделился этим наблюдением с Завулоном, он фыркнул.
- Это потому, что я наложил на нас оглушающие заклинания с лазейками для наших голосов. Иначе бы ты все равно не услышал шагов. А так хоть идти можно более или менее спокойно. - Он бросил короткий взгляд на стены.
- Я понял.
Мы шли, не останавливаясь несколько часов. Периодически кто-нибудь пытался открыть портал или уйти в сумрак. Ни того, ни другого не получалось. Это было странно. Магия подчинялась нам. Мы чувствовали постоянную подпитку сил, но не могли соскользнуть в привычный нам мир. Мы шли по улицам кошмарного пустого города, благодаря Силы за то, что он пустой. Я не решался представить, что может обитать в этих "домах", Завулон, по-видимому, тоже. Мы говорили друг с другом, хотя это было трудно. Но молчать, и слушать эту искусственную тишину было еще труднее. Содержание разговора быстро забывалось. И мы не могли вспомнить, о чем шла речь полчаса назад. Хотя понятие времени здесь было весьма относительным. Часы и у меня и у Завулона остановились, и ориентироваться можно было только по солнцу.
После нескольких часов ходьбы мы наткнулись на небольшую площадь. Здесь были деревья. Черные, прогоревшие насквозь стволы вздымали к серому небу черные ветви. К тому времени я держался на ногах только благодаря гордости и упрямству. Было решено устроить привал в центре этого "сквера". Среди деревьев было немного легче и нам обоим удалось поспать под защитой Кольца Шааба. Здесь было холодно, и огонь почти не грел, поэтому нам пришлось тесно прижиматься друг к другу. Но утром я чувствовал себя несколько лучше, хотя простуда давала о себе знать. Я сказал утром? Но утра как токового здесь не было, как не было ночи. Красное солнце, коснувшись горизонта, не уходило за него, а начинало двигаться в обратном направлении.
Так мы шли три дня, почти без остановок, говоря ни о чем, и стараясь не смотреть по сторонам. К счастью, Иным, особенно Высшим магам, далеко не всегда нужна пища. В сумраке, например, ее вполне заменяет энергия, вытягиваемая из людей или из самого сумрака. Это, кстати, натолкнула меня на интересную мысль. Нас вполне могло затянуть глубоко в сумрак. Настолько глубоко, что все наши представления о нем и большая часть наших навыков работы с ним теряют всякий смысл. Неутешительная мысль с одной стороны, а с другой: кое-что ведь осталось, значит, можно научиться заново. Только вот выбраться из этого "города".
На четвертый день, когда солнце в седьмой раз пересекало небосвод, появился туман. Он обволакивал дома, закрывал солнце и тянул к нам свои щупальца. Это неприятно напомнило мне тварь, виденную во сне. Реальность, как всегда оказалась еще хуже.
Мы заметили их далеко не сразу. Поначалу быстрые тени казались проделками тумана. Но когда они подошли ближе… Их было около десятка. Огромные, под два метра ростом, с длинными обезьяньими рука-ми и уродливыми вытянутыми вверх головами, двигающиеся на полусогнутых ногах с копытами, они были чем-то похожи на сатиров, но я думаю, спутники Вакха обиделись бы на такое сравнение. Хуже всего были лица. Верхняя половина человеческая, а нижняя - один огромный, круглый как у червя, беззубый рот. И бессмысленные белые глаза без зрачков.
Завулон немедленно окружил нас Кольцом Шааба, но они прошил через огонь, не замечая его. Мы встали спина к спине. Завулон принял облик демона, а я приготовил свое любимое тройное лезвие. Это заклинание оказалось куда более действенным. Но все же двое измотанных этим местом Иных, против десяти исконных обитателей - расклад был не в нашу пользу. Три твари лежали в пепле, но когда я замешкался и подпустил одну слишком близко, и тут же оказался в железной хватке. Это была моя первая ошибка. Второй стало то, что я посмотрел в глаза твари. Я утонул в их бессмысленности. Потом было жадное дыхание и прикосновение отвратительного рта. Я почувствовал, как из меня вытягивают силы, но сопротивляться не мог. А потом что-то в буквальном смысле оторвало от меня эту гадость. Я упал на колени, кашляя и глотая воздух.
Кто-то протянул мне руку, помогая встать. Я схватился за нее как за соломинку, выпрямился и только потом взглянул в лицо неожиданному спасителю. И встретился взглядом с изумрудными глазами. Чародейка улыбнулась мне и что-то сказала. Но из-за заклинания я не услышал слов и беспомощно оглянулся на Завулона. Тот, все еще в сумеречном обличии, неспешно оттирал лапы от черной крови какой-то зеленой тряпицей. Странных существ вокруг уже не было. За то время, что я выпал из реальности, исчезли даже трупы.
Чародейке надоело ждать ответа. Она слегка повела рукой, и на нас опустился полупрозрачный купол. Одновременно с этим с тонким звоном разбилось заклинание Завулона.
- Цел? - Я даже не представлял, как это приятно после трех дней тишины и бесед с одним и тем же человеком… Иным, услышать новый голос.
- Кажется.
- Тебе повезло. Пиявки - очень опасные существа. Их нельзя подпускать ближе, чем на три метра.
- Пиявки? - Завулон снова принял человеческий облик. - Я бы сказал, что они больше похожи на дементоров.
Я с интересом взглянул на своего спутника, а чародейка засмеялась.
- Как вы вообще оказались на этом уровне?
- Случайно. - Пожал плечами Завулон.
- Это-то понятно. Никто в здравом уме добровольно на атомный слой не сунется. Меня больше интересует, как при потолке в двенадцатый уровень, - женщина прищурилась, разглядывая Завулона, - можно было влететь на двадцать шестой?
- Тринадцатый уровень. - Поправил Завулон. - Сюда нас забросил неудачно откр